сверкали на фоне темного неба.
«Диана».
– Интересное название для ресторана.
– У меня странный зять и сестрица с манией величия.
– Это в честь нее? Очень красиво. Должно быть, мужчина любит свою женщину.
– Не могу сказать точно, мы редко видимся. Помнишь, год назад я хотел тебя с ними познакомить? Они прилетали в Италию, но ты заболела.
– Да, помню.
Моя рука оказалась в его большой и теплой ладони, но было ощущение, что меня начинает колотить от холода. И зачем только надела платье с открытыми плечами? Сжала в другой руке маленькую сумочку с телефоном, в любой момент мог позвонить отец, надо ответить. Но в груди нарастало предчувствие нехорошего.
– И, пожалуйста, не поддавайся на провокации сестрицы и не обращай внимания на ее дурацкие шуточки.
– Она любит пошутить?
– Можно сказать и так.
Широкое крыльцо, много живых цветов. Зайдя в просторный холл, я подумала, что действительно попала на бал. В новом ресторане все было по-царски. Высокие потолки, шикарные хрустальные люстры, бежевые стены, картины, снова живые цветы. Белоснежные скатерти, фарфор с позолотой, начищенные приборы.
Играла живая музыка, как и в тот вечер, семь лет назад. Дамы в вечерних платьях, мужчины в костюмах. А у меня ощущение дежавю. Все это уже было, только в другом месте, я сама была другая.
– Ты трясешься, Регина, точно все хорошо?
Нет, хотелось кричать, что все совсем нехорошо. Но я уже не та восемнадцатилетняя девчонка, что убежала из страны. Напуганная, разбитая, раздавленная нелюбовью мужчины, которому открыла свои чувства.
– Очень красивый ресторан, и не из дешевых точно.
– Да, Матвей сделал все с размахом. А вот и он сам.
Матвей?
Нет, этого не может быть. Это просто совпадение. Мужчин с таким именем сотни.
Сильнее сжала ладонь Сергея, начала смотреть в том же направлении, что и он, во рту сразу пересохло. Мой спутник махнул рукой. Как назло, при входе в зал ресторана народ разошелся в разные стороны, и нам навстречу шел мужчина в темном костюме и белоснежной рубашке без галстука.
Уверенная походка, одна рука в кармане брюк, в другой телефон. Мужчина повернулся в сторону, с кем-то поздоровался, кивнул. Я за несколько метров чувствовала его животную энергетику и силу.
За семь лет он практически не изменился. Только стал еще шире в плечах, волосы короче и с легкой сединой на висках. Волевой подбородок, щетина, белый шрам не шее и такие же холодные синие глаза.
Привлекательный и недоступный. Еще опасней.
Это был он.
Матвей Жаров.
Моя первая любовь. Моя первая боль. Мой злой рок.
Но это все в прошлом. Теперь он для меня никто.
– Сергей, рад тебя видеть, с возвращением. Как там в Италии? Солнечно и красиво? Знойные итальянки еще не окольцевали тебя?
Мужчины обменялись рукопожатиями, обнялись, похлопав друг друга по спине.
– Где сестрица? Почему ее не видно?
– Не знаю, где-то здесь, ты знаешь, ее невозможно оторвать от внимания людских масс.
– Матвей, позволь представить тебе мою спутницу, надеюсь, в будущем эта невероятная девушка станет моей невестой, а потом и женой. И она все-таки даст сделать себе предложение. Это Регина. Моя любимая Регина.
– Регина?
Уверенно смотрю в синие глаза мужчины, в них непонимание и даже растерянность, а потом моментально вспыхивает огонь гнева. Но Жаров хорошо держит себя в руках, стоит отдать ему должное, всегда справлялся с эмоциями, наверное, не одну фирму разорил за эти годы и не одну девочку соблазнил.
– Регина Левицкая, – не спешу подать руку, как это положено, улыбаюсь, внимательно разглядывая Матвея, прижимаясь к своему спутнику плотнее. – У вас необычное старинное имя, вы знали, что оно означает дарованный богом?
– Да, я знаю его значение.
– Так вы чувствуете?
– Что?
– Связь со Всевышним?
Молчит, лишь желваки играют на скулах. Не нравится, да, когда перед тобой женщина не выпрыгивает из трусов? Ты ведь к этому привык?
Сергей смотрит на нас с легким непониманием, я улыбаюсь уже ему.
– Так мы будем ужинать?
– Да, конечно, Матвей, где наш столик?
– В центре зала, там отец.
– Пойдем?
– Милый, ты иди, а мне надо в дамскую комнату. Я вас найду.
Медленно разворачиваюсь, чувствую обнаженной спиной взгляды двух мужчин, но больше всего прожигает именно Жарова. Подхватив подол длинного платья, стараюсь не шататься, а саму штормит от эмоций, но держу себя в руках.
Он никто для меня.
Прошлое, к которому не возвращаются.
И пусть он горит в аду вместе с этим рестораном, названным в честь жены. Но этот вечер я выдержу. Ведь так приятно видеть непонимание и гнев в его глазах.
Он ведь не знает самого главного и никогда не узнает.
