мне сообщили, что у меня будет ребёнок. Наш с Андреем ребёнок.
– Ну, что, дорогая моя, матка увеличена. Я бы сказала, тянет на 5-6 недель. Когда были последние месячные? – спросила гинеколог.
– Я… не помню. У меня был сложный месяц, – произнесла еле слышно.
– На УЗИ пойдём?
– Да.
УЗИ подтвердило слова гинеколога.
Она что-то говорила, но я почти её не слушала, соглашаясь со всем. Я благодарила небеса, что дали мне смысл жить дальше. Благодарила Андрея, что оставил во мне частичку себя. Ведь по числам получалось, что я забеременела накануне аварии. Словно кто-то невидимый знал, что так получится, и подарил мне новую жизнь.
А сегодня, сообщив маме новость, я узнала, что мой будущий ребёнок всего лишь «довесок»!
Маме не нравился Андрей. И с самого начала она была против наших с ним отношений. Постоянно, даже не намекала, а говорила прямым текстом, что Аркадий, сын её подруги, лучшая партия, чем Долгин.
И когда я сказала ей, что Андрей погиб, то мама заявила:
– Даже небеса были против вас! И если бы ты послушалась, он, возможно, и остался жив.
– Мама! Как ты можешь такое говорить?!
– А что я такого сказала?! Всего лишь констатировала факт.
С мамой всегда было сложно. Она никогда меня не поддерживала. Даже моё желание учиться на кондитера. И лишь Андрей был со мной согласен. «Солнышко моё, если тебе нравится печь пирожные, то почему ты должна учиться на юриста?» Да мне нравилось печь. Очень. Я мечтала когда-нибудь открыть свою кондитерскую-кафе. Мы вместе хотели. Но теперь это только мечты.
Я тогда втихаря от родителей подала документы в колледж на специальность «повар, кондитер». Проблем с поступлением не возникло. Проходной балл был невысок. А с аттестатом круглой отличницы, пройти нужно было только собеседование. Как же орала моя мама, когда узнала, куда я поступила, напрочь забыв о том, что она культурная и интеллигентная женщина.
Мне осталось доучиться один месяц. Что будет дальше, я не ведала. Но точно знала, что никому не позволю обидеть своего ребёнка.
– Василиса, вот визитка. – Мама протянула мне прямоугольный кусочек глянцевого картона.
– Кто это? – подняла глаза на маму. Ни имя, ни фамилия, ни адрес, написанные на визитке, не были мне знакомы.
– Это гинеколог частной клиники. Очень хорошей клиники в нашем городе. Тебя записали без очереди.
– На что записали, мама?
– На аборт, на что же ещё.
– Серьёзно?!
– Куда ещё может серьёзней! Антон Валентинович сказал, что по срокам можно сделать мини-аборт. Все анализы пройдёшь там же.
Я смотрела на маму и понимала, что если я не пойду, она найдёт что-нибудь другое, и ещё не факт, что я буду об этом знать.
– Хорошо. Спасибо.
– Я знала, что ты примешь правильное решение. Василиса, пожалуйста, не опаздывай. Мне было очень сложно договориться.
Сильно сомневаюсь, что для неё были какие-то сложности.
– Конечно.
В груди сдавило, и я стала задыхаться от переполнявшего чувства обиды. Почти бегом выскочила из дома, чтобы не находиться в одном пространстве с человеком, который с лёгкостью мог вычеркнуть из жизни другую жизнь.
Я не понимала, куда иду и зачем. Лишь бы куда-нибудь уйти. В голове была полная пустота.
Телефонный звонок вырвал меня из этого непонятного состояния.
– Да?
– Василиса, привет! Это Пётр.
Пётр Наумов – лучший друг и коллега Андрея. Не скажу, что я была в восторге от их дружбы. Пётр – отъявленный повеса, который жил только сегодняшним днём. Причём старался прожить его как можно лучше. Но так уж получилось, что именно он взял на себя всю ответственность и организацию похорон друга. Андрей рос сиротой. Его воспитывала бабушка, которая умерла в прошлом году.
– Здравствуй, Петя, – произнесла безжизненным голосом.
– Василиса, мне нужно срочно тебя увидеть. У меня завтра вылет. Это важно.
Всё верно. Пётр, как и Андрей, работал по месячным сменам. И был как раз конец месяца. Андрей бы тоже собирался, оставляя меня на долгих тридцать дней. Но я знала, что он обязательно вернётся, и ждала.
– Хорошо.
– Ты сейчас где?
Я осмотрелась. Не думала, что смогу так далеко уйти.
– Рядом с «Эники Беники».
– Замечательно! Подожди, я минут через семь-десять подъеду.
Мне было всё равно. Даже не заметила, промелькнувших минут.
– Привет ещё раз! Хорошо выглядишь! – слегка улыбнувшись, сказал комплимент Наумов, жестом приглашая пройти за столик. Попыталась вернуть ему улыбку, но вышло криво.
От кофе я отказалась, а вот сок бы выпила с удовольствием.
– Василиса, тут такое дело. В общем, держи.
Пётр пододвинул ко мне довольно пухлый конверт.
– Что это?
Наумов вздохнул.
– Это Андрюхина зарплата, премия, тринадцатая. Короче, расчёт.
– Петя! Я не могу этого взять!
– Почему? У Андрея никого больше нет. И мы с ребятами решили, что деньги тебе лишними не будут.
На глаза навернулись слёзы. Это было каждый раз, когда речь заходила об Андрее.
– Петя. Это неправильно. Ты… вы с ребятами, – поправила саму себя. – Потратились и на похороны, и на кафе. Будет лучше, если ты вернёшь сумму всем, кто помог.
– Та-а-ак! – протянул Наумов. – Давай эти вопросы мы с ребятами будем решать сами. Хорошо? Мне Андрюха говорил, что ты хочешь открыть своё кафе. Здесь, конечно, не хватит, но ты девушка умная, сама разберёшься. Так что убери в сумочку и не привлекай лишнего внимания. А то своими слезами подмочишь мою репутацию.
Ему всё-таки удалось заставить меня улыбнуться. Ну да, со стороны такой красавчик и плачущая девушка выглядели странно.
– Петя, а вы можете взять меня с собой?
– Не понял? – Наумов мгновенно стал серьёзным.
– Я хочу уехать.
– Куда?
– Мне без разницы.
– Так, а давай ты мне сейчас объяснишь своё странное желание, – попросил мужчина.
– Петя, я не могу здесь оставаться.
– Почему?
– Я беременна.
– Вот это неожиданность! – воскликнул Наумов. Немногие посетители кафе начали поворачиваться в нашу сторону.
– Нет, ты не понял!
– Да чего уж тут не понять, даже я знаю, что такое беременность.
– Петя. Пожалуйста. Тише. На нас смотрят.
– Пусть смотрят. Странное желание в твоём положении куда-то ехать. Не находишь?
– Нет. Я могу устроиться поваром, посудомойкой, кем угодно!
– Василиса. – Пётр тяжело вздохнул. – Во-первых, ты очень
