со спины на пояс.
— Кто это? — широко распахнула свои большие глаза Иса, совершенно не ожидавшая увидеть постороннего.
— Его нужно спасти. Меч говорит, что нам к людям пора возвращаться, так что этот человек нам поможет.
Наиль аккуратно уложил мужчину на лавку перед их жилищем, напоминавшим помесь хижины и медвежьей берлоги. Иса решила отложить все вопросы, немедленно занявшись раненым. Она лишь мельком взглянула на разнообразные ссадины и порезы, после чего аккуратно размотала распоротое брюхо, туго стянутое пропитанной зельями тканью.
— Я его промыл, но, боюсь, мог что-то проглядеть. Только Меч сказал, чтобы ты не показывала целительского дара и лечила его зельями.
— Поняла, — ответила девушка, когда ее глаза загорелись изумрудным светом. — Нужно еще раз промыть, пропустил кое-что. Неси таз с водой, все зелья с верхней правой полки и все зелья с полки у входа. Еще разожги огонь в очаге…
Охотник находился в каком-то пограничном состоянии между бредом и явью. Он чувствовал, что еще жив, но никак не мог вырваться из череды лихорадочных видений. К его удивлению, боли не было, как не было и ощущения подступающей смерти. Через неизвестно сколько времени он, все же, сумел очнуться. И первое, что увидел мужчина — это очаровательная девушка с заплетенными в косу длинными светлыми волосами. Девушка склонилась над ним, аккуратно обтирая его горящее в лихорадке лицо влажной ветошью.
— Вы очнулись, — улыбнулась она, а охотнику показалось, что эта улыбка сияла ярче солнца.
— Я жив? — хрипло спросил мужчина, попытавшись откинуть с себя шкуры и посмотреть на распоротый живот. Увы, его тело было совершенно обессиленно, так что едва поднявшаяся рука тут же упал вновь на меховое ложе.
— Вы четыре дня оставались в бреду, я использовала все свои зелья, и даже едва успевала готовить новые.
— Зелья? Ты ведьма? Где я?
— Вы в лесу. Не помните, как вас мой братик спас? Он говорил, что вы тогда очень храбро сражались.
— Тот мальчишка…
Вспомнив пришедшего ему на помощь юношу, охотник теперь, наконец, заметил, что они с девушкой на самом деле были очень похожи. Легко верилось в то, что они брат и сестра.
— Так значит, ты лесная ведьма. А тот мальчик — твой младший брат? Он хороший охотник. Одним выстрелом в глаз такого кабана убил…
— Наиль очень расстраивался, что вынужден был тащить вас, бросив тушу зверя, — прыснула девушка в кулачок, вспоминая тот день. — Когда он пришел за кабаном, оказалось, что его уже потрошит крупная стая волков. Братик вернулся таким недовольным!
Охотник натянуто улыбнулся, но не решился громко смеяться, так как раненное брюхо отзывалось вспышкой боли.
— Вам нельзя смеяться, — немедленно посерьезнела девушка, заметив его попытку. — И вообще сейчас напрягаться нельзя. Рана большая была, я ее сшила, но края еще не до конца срослись. Если напрягаться — то швы могут не выдержать и все придется начинать заново, а у вас и без того тело сильно ослабело.
— Я уж думал, что не жилец. О том, чтобы раны такие кто-то лечил — только слухи ходят. Повезло мне, что твой братец нашел меня в тот день.
— Вам повезло, что мой брат хочет извлечь от вас выгоду, — недовольно ответила девушка. — Если бы он не нашел вас полезным, то скорее добил бы.
— Какую выгоду? — поинтересовался охотник, ничуть не смущенный словами спасительницы. В конце концов, на месте мальчишки он поступил бы точно также.
— Мы с братиком бежали когда-то от Хальминских солдат, которые хотели сделать нас рабами. Теперь мы стали старше, и Наиль считает, что сможет нас защитить. Мы хотим вернуться к людям, но только не в Хальмин.
— Так это когда же было? Вот уже три года, как Альзард отбил все местные земли. Молодой генерал Дарнак отбросил Хальминцев далеко на восток, заняв даже часть других территорий, что этот лес окружают. Так что, куда бы вы не пошли — везде Альзардские земли будут.
— Вот как… это хорошо… А что же Меграм?
— Так вы из Меграма? — тихо спросил мужчина.
— Да…
— Скверные там дела случились, девица. Говорят, в Меграме сгинул отряд личной гвардии брата короля Хальмина. За это город было велено сжечь дотла. Когда генерал Дарнак прибыл отбивать Меграм — там одни обгорелые камни остались. Я тогда еще служил под командованием генерала, и хоть сам город не видел, но сослуживцы рассказывали…
— Так значит, он подумал, что их убили в Меграме? — холодно усмехнулся появившийся, словно призрак, юноша с черными ножнами за спиной. Наиль никогда не расставался со своим клинком, так что давно привык к его тяжести, ощущая себя даже неуютно без него.
Оба беглеца осознали, что их родной город был уничтожен именно из-за них. Информация с воюющих окраин достигала столиц с большим трудом, а выяснить точно что-либо в условиях, когда вокруг полыхают сражения — задача почти непосильная. Не удивительно, что в гибели отряда «искателей сокровищ» обвинили город Меграм, в котором их видели последний раз. Вот только брата с сестрой эта новость ничуть не волновала. Слишком сильно врезались в их память безразличные взгляды горожан и даже друзей семьи, когда на детей надевали рабские ошейники. Никто даже не попытался вступиться или хоть как-то помочь им в тот день. Люди лишь стыдливо отворачивались, стараясь не смотреть на тела родителей Исы и Наиля. Вот почему новость о предании Меграма огню никак не отразилась на детях.
— Братишка! — обернулась Иса на голос, а глаза ее радостно засияли. — Ты сегодня рано.
— Я был недалеко. Меч сказал, что этот человек проснулся. Что он решил?
— Помогу я вам обустроиться. И документы справить помогу, — поспешил ответить охотник. Несмотря на возраст, молодой человек вызывал в нем серьезные опасения. — Меня, кстати, Сиваном звать. Я, как ты понимаешь, солдатом был, два года тому вернулся в родную деревню, да охотником стал. Вы меня спасли тогда, так что я с радостью сделаю для вас все, что смогу. Ели ты, юноша, захочешь — могу тебя даже генералу Дарнаку в армию порекомендовать. Уже сейчас ты хорош, а со временем можешь даже офицером стать…
— Вот уж обойдусь, — усмехнулся Наиль, не обращая внимания на прозвучавшую в его сознании едкую шутку меча по этому поводу.
— Меня Иса зовут, а моего братика — Наиль, — представилась девушка.
— Ты, Иса, лекарка хорошая, тебе везде будут рады. Не пропадете, будь уверена.
— Я пойду туда, куда и братик.
Наиль больше ничего не стал говорить, он молча развернулся, исчезнув за травяной циновкой, закрывавшей летом вход в их жилище.
— Странный он у тебя, я вот всякого
