и теперь ищет на земле пропитание для потомства.
По статистике, каждый первый житель провинции измотан всю жизнь — Сергей не был исключением. Надевая утром галстук, он влачил мучительное существование до вечера, пока птицеводы не отпускали его в родное гнездо. Отпускали, правда, не снимая путцы, хотя в этом не было особого смысла — мужчина не знал, в какой стороне находятся тёплые края. Он мотал, мотал, мотал головой из стороны в сторону. Однако острый от природы взор не находил ничего, кроме стай офисных работников.
Что есть клетка без птиц? Декорация по периметру и пустота внутри, пшено по мискам и помёт вокруг. Личным пространством офисных птиц не баловали. Порой свободы не хватало настолько, что в оставшихся квадратных сантиметрах летали перья, когда пернатые теряли их в драках за свободные места. Здесь каждый был «на птичьих правах».
Сергей всегда наблюдал за происходящим, сидя на дальней жёрдочке. Друзья со двора всегда уважали своего «брата из офиса» за самодостаточность и бесконфликтность. Не страшились вида его клюва, вросшего в мясо. Сергей был мужиком, с которым можно и посмеяться, и поплакать; и покурить, и выпить; и в огонь, и в водку. Эти качества были проверены двадцатью с лишним годами дружбы. Сергей, как бы высоко ни летал, не забывал тех, с кем раньше ползал. Несмотря на дворовое прозвище «Серый», друзья воспринимали все краски его личности.
Кризис полз дождевым червём по мокрой от пота и крови земле. Однако описываемое мною время, первое десятилетие века развитых технологий и прогрессивного мета-модерна, нельзя сравнить с Великой депрессией. Одно только нахождение этих понятий в тексте вызывает громкий щебет у полных правительственных кормушек. Кормом они были обязаны владычице мира — миссис нефти. Она кормила пернатых как на убой. Птицы высокого полёта никогда не вылетали из окон, как во время кризиса. Если кто-либо из прохожих и становился свидетелем крылатого пике, значит, пташек вышвыривали прочь с пригретых жёрдочек. Клетка есть клетка, зато золотая, а золото есть золото. Описываемое мною время было далеко от того, когда люди придумали комикс о Супермене — герое, парящем над миром и спасающем людей от проблем. Это было время, когда люди знали Супермена только как персонажа коммерческого массового кино.
Это птица? Нет, это самолёт! Это же мерчендайзер Сергей высунулся всем телом из окна. Иногда он любил заигрывать с опасностью. Однако так далеко, а вернее — высоко, он зашёл впервые. Любовь к высоте у мужчины тянулась с ранних лет. В детстве, гуляя с родителями в парке, отец любил сажать маленького Серёжу себе на шею. Мальчик чувствовал себя на седьмом небе от счастья, если не выше. Ветер игриво обдувал пушок на его голове. Под собой он ощущал отцовские плечи, которые были намного надёжнее изменчивой земли. Несмотря на стереотипы, Сергей не стал засиживаться на родительской шее и рано выпорхнул из семейного гнезда. Дальше были юношеские прогулки заброшенными высотками и занятия цирковой гимнастикой.
Сегодня, заметив крупную стаю голубей за окном, без каких либо задних мыслей Сергей захотел присоединиться к ним. Раньше он не видел так много птиц у офисных зданий. Перебравшись через подоконник, мужчина шагнул на узкий молдинг. Декоративная планка легко выдерживала вес в восемьдесят-девяносто килограмм, но очень сковывала в действиях. Любое неаккуратное движение привело бы к стремительному падению. Жизнь Сергея могла оборваться в любую секунду. Мужчина, казалось, совершенно не обращал на это внимания. Вокруг кружились пернатые собратья и что-то рассказывали на своём птичьем языке. Он закурил.
Человек за окном не мог остаться незамеченным. К зданию компании «Эдем» стягивались зрители. Толпа кричала Сергею «Не прыгай», снимая его на камеры телефонов. Звуки снизу уносились ветром, не долетая до мужчины. Даже при тихой погоде парень не услышал бы криков, ведь постоянно отвлекался на свои мысли. Люди усиленно продолжали махать руками. Сергей понимал, что шумиха происходит вокруг него, но искренне не понимал по какой причине. Он дружелюбно помахал в ответ. Люди обеспокоенно заголосили снова. Тщетно. Тем временем к зданию стянулись полицейские машины с громкоговорителями. «Мужчина, не прыгайте, сохраняйте спокойствие» — наконец, слова донеслись до его ушей. Беспокойные крики прохожих потревожили беспечное любование птицами. Неожиданно для себя парень подумал: «А что, если бы я правда сейчас прыгнул?» В юности ведь высоко летал над куполом цирка.
Сергей не был фаталистом. Сергей был мерчендайзером. Жизнь мужчины складывалась не так плохо, как у людей, которых он мог наблюдать в круглосуточных эфирах телевизионных новостей. Он не «игрался во власть», чтобы поносить в телевизоре оппозицию, мешающую воровать из бюджета; не «игрался в оппозицию», чтобы стравливать полицию и чиновников, придумывающих новые поводы для ареста. Поэтому одна мысль встать в ряд с самоубийцами из новостей отвращали Сергея. Вылететь из окна? Он мог поклясться себе, что давно разучился летать!
Сергей попятился назад. Дома его ждала любящая и любимая жена, дети от совместного брака — идеальный пример лебединого счастья. Как не поверить, что «браки заключаются на небесах»!
Мужчина начал жалеть, что в рабочей суматохе перестал уделять внимание домочадцам. Ему не хватало времени лишний раз встретить рассвет с родными и попить водички с общей поилки. Работа-работа-работа. Нужно вставать засветло, ведь ранняя пташка должна поймать червя. Теперь зарплатная карточка позволяла отправиться с семьёй в тёплые края, на море. Он уже знал, как потратит накопления. Жена сможет выбрать любое курортное направление. Ресурс «время» также перестал быть ограниченным — в мыслях границы были преодолены.
Узкая декоративная планка под ногами мужчины имела свои планы на семейную идиллию. Оступившись, Сергей отделился от стены и одновременно стал ближе к народу. Человеческое тело свободно и стремительно рассекало плотную атмосферу. Его обдувал холодный влажный легкокрылый ветер. Толпа ахнула с изумлением: Сергей расправил крылья и полетел.
изобр. 15. Надпись «Не рискуй» не стене заброшенного дома.
Предположительно сер. 10-х гг. XXI в.
Уильям Смитт — младший, работник среднего звена, лежал на кухонном полу. Его лицо исказила странная улыбка. В левой руке мужчина держал телефонную трубку, из которой доносились протяжные гудки.
…
— Уильям Смитт — младший, полагаю? Так, «43 года, разведён. Медицинские противопоказания — слабое сердце», хмм, «…имеются неоднократные приводы в полицию в связи с пьяными дебошами»? Уильям, будем с Вами откровенны! Несмотря на то, что это небольшое придорожное кафе, мы уже несколько лет боремся за престиж данного заведения. Иначе у окошка заказов не остановится даже преданный покупатель.
