...За Улан-дабаном нас ждали еще никем не исследованные, только недавно открытые древние наскальные изображения.
И поэтому мы все же решили пробиваться.
Улан-дабан — Красный перевал — был действительно покрыт метровым слоем снега. Мы прокопали траншею до зеркально отполированного ледяной коркой камня дороги и буквально на руках втащили на перевал машину.
На самой высшей точке перевала мы увидели засыпанную снегом кучу камней — обо, жертвенник духу гор. Когда-то первый путник, одолевший этот перевал, положил у обочины тропы камень. Прошедший за ним — еще один. Так столетиями на вершинах перевалов Монгольского Алтая вырастали жертвенники. Путники оставляли в обо не только камни — кто пригоршню конфет или сахара, кто творожную лепешку. По традиции эти приношения предназначались духу гор в знак благодарности и с просьбой быть великодушным к людям этих мест в будущем. Мы не нарушили древний обычай — добавили к обо Улан-дабана по камешку и оставили коробок спичек: пусть какой-нибудь одинокий путник-арат с благодарностью помянет и нас, закуривая свою длинную серебряную трубку с прозрачным нежно-зеленым нефритовым мундштуком.
От перевала дорога уходила в узкое ущелье Яманы ус.
И здесь, в этом ущелье, мы увидели то, ради чего можно одолеть десятки снежных перевалов: от самого основания до вершины скалы были покрыты древними рисунками. Их было так много, что только для беглого осмотра нам потребовалось несколько дней. Основная масса рисунков была выбита на склонах горы Ханын Хад. Вся эта гора как бы сложена из крупных блоков, идущих широкими кольцами, образуя небольшие уступы над узкими карнизами.
Самые интересные рисунки — на вершине скалы, на высоте десяти метров. Чтобы добраться до них, пришлось соорудить деревянную лестницу, но карниз, на который ее поставили, был столь узок, что лестница поднялась почти вертикально, и попытку взобраться на нее можно было заранее назвать самоубийственной. Тогда сотрудник экспедиции — студент Монгольского государственного университета имени Чойбалсана Циенрегцин, как оказалось неплохой альпинист, вскарабкался на гору по еле заметным уступам. Он закрепил там веревку, привязав к другому ее концу лестницу. Первым по этой «шведской стенке» полез монгольский филолог и журналист Дзориг. Едва он кое-как пристроился и начал снимать копию с первого петроглифа, с вершины сорвался камень и попал художнику в голову. Каким-то чудом Дзориг удержался на лестнице, — когда мы его спустили вниз, он едва стоял на ногах. Его место на лестнице занял начальник отряда В. Волков.
...А ведь по этим-то узким карнизам с риском для жизни карабкались и древние художники. Что толкало их на это? Какими традициями освящено было это ущелье? Проходили века, сменялись поколения, но неизменно появлялись на отвесных склонах все новые и новые рисунки.
И так было по всей Монголии.
Уже сейчас можно перечислить десятки и сотни местонахождений петроглифов, открытых по всей Монголии только за последнее десятилетие. Благодаря комплексным исследованиям монгольских и советских археологов стали известны палеолитические рисунки, нанесенные красной охрой в нишах пещеры Хой-Ценкер-Агу, а также более поздние гравюры на скалах Гоби, Архангая, Хубсугула и других аймаков.
В ущелье Яманы ус самые древние петроглифы изображают животных: оленей, горных козлов, баранов. Эти гравюры выполнены буквально с академической точностью, и уверенно можно сказать: вот это кулан, это конь, а чуть поодаль от коня замер горный полуосел — киянга. Рыси, барсы, гиены, тигры различаются на рисунках древних художников и по форме лап, морд, когтей, даже по форме пятен на шкурах. (Палеозоологическая дешифровка этих древних гравюр и фресок еще впереди — и она сулит немало неожиданностей, и не столько историкам, сколько биологам, ибо на этих гравюрах, покрытых многовековым черным загаром, изображены десятки пород животных, ныне или частично ушедших из этих мест, или вымерших.) Люди, проходившие этим ущельем, рассказывали в своем древнем святилище и о том, как они охотились, танцевали, сражались, путешествовали в загробное царство.
Большая часть петроглифов была выбита более трех тысяч лет назад, в эпоху бронзы и раннего железного века — эпоху выделения племенных вождей и разложения первобытной общины. И это во многом определило тематику рисунков — война. Война была постоянным промыслом и источником обогащения для племен и их вождей. Вот фигура лучника — напряженная поза, ноги, полусогнуты в коленях, он только что опустил тетиву лука. Но сзади к нему подобрался враг и занес над его головой боевой топор — чекан. (Кстати, этот рисунок — единственное пока изображение этого древнего оружия в действии.)
...Так началась наша работа в Яманы ус. Сколько она продлится — год, два, десять, сейчас сказать нельзя.
И дело здесь не только в обилии рисунков, а еще и в том, что каждый из них надо расшифровать, прочесть и понять: уже в первые же дни работы в ущелье В. Волков и монгольский археолог Н. Наван среди сцен битв и охоты, рисунков зверей и ритуальных танцев обнаружили и изображения боевых колесниц.
...Несколько лет назад в южных отрогах Гоби среди тысяч рисунков на скалах в Ховд Сомоне археологи обнаружили изображение одной четырехколесной повозки. Тогда это открытие показалось весьма неожиданным: каким образом появилось изображение повозки там, где пролегали только вьючные тропы?
И вот теперь в Яманы ус перед нами вереница таких же колесниц. Все на двух колесах, в упряжках — две, три или четыре лошади. Возницы стоят, широко расставив ноги, горделиво уперев руки в бока или держа боевой лук. И снова загадка — откуда появился этот сюжет здесь, снова в недоступном для колесниц горном ущелье?
Пока рано делать какие-либо окончательные выводы. Есть только предположения.
Примерно в XV веке до нашей эры на берегах Енисея появились племена, принесшие культуру, неизвестную там ранее. Эту культуру историки назвали карасукская — по имени небольшой хакасской речушки Карасук, возле которой были сделаны первые находки.
В карасукских погребениях археологи находили бронзовые зеркала и остатки кругло-донных глиняных сосудов, расписанных геометрическими узорами, тончайшего художественного литья боевые ножи и кинжалы, увенчанные скульптурными головами диких животных — лосей, оленей, баранов и козлов. А среди всего этого странные бронзовые. предметы, назначение которых было непонятно. Среди многих мнений о назначении этих массивных предметов была высказана и догадка о том, что это деталь колесницы.
Затем в глубине Алтайских гор, в Пазырыкской долине, лежащей вдалеке от проезжих дорог, экспедицией советского археолога С. Руденко были раскопаны курганы так называемых алтайских скифов. Курганы были расположены в слое вечной мерзлоты, и она сохранила бесценные для науки орудия труда, украшения, оружие, одежду людей, живших в этих местах почти три тысячи лет назад. И деревянную боевую колесницу. И вот теперь на скалах Яманы ус мы увидели на наскальных чертежах древних колесниц (их можно назвать именно чертежами из-за пунктуальной точности их прорисовки в плане) очертания похожих деталей.
На нескольких рисунках Яманы ус перед колесницами изображены табуны коней и всадники. Значит, можно предположить, что художник здесь рассказал о каком-то дальнем переходе большой группы людей — может быть, целого племени, — переходе, для которого были нужны и конница, и лучники, и табуны лошадей.
Так, может быть, это была каменная летопись, повествующая о давних походах предков карасукцев?
И прежде некоторые исследователи предполагали, что истоки во многом еще загадочной карасукской культуры следует искать в Монголии. Некоторые находки, сделанные на территории Монгольской Народной Республики, давали основание для такого предположения — здесь были обнаружены прекрасного литья мечи и кинжалы со скульптурными навершиями, аналогичные «классическим» карасукским образцам. Причем монгольские изделия, как показывает анализ, можно считать более древними.
Изображения подобных колесниц находили в погребениях эпохи бронзы и южнее, но они, как показывают наблюдения, возможно, появились там позднее, чем на монгольском Алтае: об этом свидетельствует и стиль изображений, и сама конструкция повозки и колеса. А самые древние изображения колесниц, похожие по конструкции на те, что найдены в Пазырыкских курганах и высечены на скалах Яманы ус, исследователи обнаружили за тысячи километров от Алтая... в Месопотамии. И можно предположить, что эти ближневосточные колесницы, прошедшие трудными путями через хребты Алтая, распространились по всей Центральной Азии, а затем появились и в более южных землях, и на севере.
