- Никуда ты не пойдёшь! – отрезала мать. – Егорушка просто ещё не пришёл в себя… от счастья. Кстати, а как Макар Гаврилович отреагировал на новость? Я правильно понимаю, ты и от родителей скрывала своё положение?
- Папа и мама, конечно, не ожидали, но рады внуку. Папа сказал, что он даст моему мальчику своё отчество и нашу фамилию, если отец ребёнка откажется от сына.
- Никто не откажется! – решительно заявила Римма Евгеньевна. – Гоша, отомри уже и поцелуй невесту! Я договорилась, вас распишут в субботу.
- Но… С корпоратива прошло столько времени, - потрясённо пробормотал Егор. – Почему ты молчала?! Можно было что-то предпринять, как-то предотвратить.
- На что ты намекаешь?! – взревела родительница.
- Ты был женат, - прошелестела Олёна и всхлипнула. – После праздника мне было так стыдно, я не знала, как смогу посмотреть тебе в глаза. Поэтому на следующий же день я уехала в Европу. Узнала про беременность через месяц и решила остаться в Барселоне. Я не хотела разбивать семью, и убить ребёнка от любимого тоже не смогла бы. Ты никогда не узнал бы о сыне, если бы до меня не дошла новость о вашем разводе.
- Интересно, кто тебя просветил? – буркнул Егор. – Мама, ты ничего не хочешь мне объяснить?
Глава 8
- Да, это я рассказала Олёне о разводе. И я же пригласила её приехать. Можно сказать, с трудом уговорила, ибо девочка не хотела становиться тебе обузой, - не стала отпираться мать. – Сравни с той неблагодарной дрянью, которая не постеснялась повесить на тебя чужого мальчишку!
- Ты сошла с ума, - устало бросил Егор. – Зачем всё это?
- А ты хотел, чтобы я сделала вид, мол, ничего не знаю? Чтобы позволила внуку расти вдали от его отца и бабушки? – возмутилась родительница. – Ты по-свински поступил с его матерью, надо было ещё и мальчика сделать сиротой при живых родственниках?
- Мама, думай, что говоришь!
- Правду! Я говорю правду! Ты переспал с невинной девушкой, а потом сделал вид, мол, ничего не было.
- Олёна, - вскинулся Егор, - ответь… Мы… Ты… Я что – стал твоим первым?! Ладно, предположим, я ничего не помню, потому что напился до беспамятства и не осознавал, что творю. Хотя это странно – точно знаю, что выпил всего один фужер шампанского – за первый тост в честь юбилея компании. А потом в моём бокале был только сок. Но ты?! Как, чёрт возьми, ты допустила, чтобы тебя лишили девственности в туалете, как… как какую-то… прости, господи?!
- Нет, - еле слышно прошептала Талова и ещё ниже опустила голову. – Я… Ты не был первым, но тот, что до тебя… Он… Я не любила, но ты как раз женился, и я хотела выбить клин клином. У нас было всего один раз, больше я никого к себе не подпускала. Понимаю, как всё выглядит со стороны, но я ничего такого не собиралась. Я не такая! Помню, что тоже пила сок, а потом всё случилось так быстро… Наверное, нам что-то подмешали, раз мы не отдавали отчёта в своих действиях.
- Не смей её мучить! – ринулась на помощь матушка. – Вместо того чтобы устраивать допросы, благодари, что Олёнушка не держит на тебя зла, не избавилась от малыша и согласилась выйти за тебя замуж.
- А она уже согласилась? – хмыкнул Горин. – Не припоминаю, чтобы когда-то звал её туда.
- Поскольку я вырастила столь чёрствого сына, то мне пришлось сделать это за тебя, - буркнула родительница. – В субботу свадьба, и только попробуй что-нибудь испортить! Посидим дома, по-родственному – молодые и родители с обеих сторон. Огласка и публичность сейчас ни к чему: ты только что развёлся, да и Олёнушке хочется красивое платье и танцевать. Месяцев через семь-восемь сделаем пышное торжество, а пока просто распишетесь.
- Олёна, - Егор обратился к Таловой, - скажи, тебе-то зачем этот фарс? Я тебя не люблю и никогда не полюблю. Ты не глупа, должна понимать, что «долго и счастливо» - это не про нас.
- Ради моего мальчика, - подала голос Талова. – Егор, я не хотела, но Римма Евгеньевна была очень убедительна. Она права – ребёнку нужен отец. И раз ты свободен… Не подумай, я ни на что не претендую, но наш сын имеет право на отчество и фамилию.
- За эти месяцы ты ни разу о ней не вспомнил, не поинтересовался, как она, что она, - мать виртуозно перевела тему. – Носился со своей провинциалкой, пылинки с неё сдувал. Создавал условия изменнице и её отродью, а родной малыш в это время перебивался на чужбине. Теперь ты обязан наверстать всё, что недодал матери своего сына. И будь уверен, я за этим прослежу.
Егор взъерошил пятернёй волосы на голове.
Мозг отказывался понимать и принимать.
Какая беременность? Какая Талова? Он от предыдущих новостей ещё в себя не пришёл.
Пальцы невольно сжались, зашуршала бумага. Мужчина машинально поднёс руку к лицу и снова пробежал глазами по строчкам.
Вероятность отцовства 99,99%.
И дата.
Что?!
Горин сморгнул, но цифры не поменялись.
- Говоришь, только что прилетела? А как тогда ты умудрилась сдать кровь для проверки отцовства будущего ребёнка? Причём, ещё в августе?!
- Римма Евгеньевна, – пискнула Талова.
- Углядел-таки, - хмыкнула мать. – Был бы ты так прозорлив, когда это касалось твоей приблуды! Так нет, той ты всё прощал, а будущую мать моего внука заранее во всём подозреваешь. Да, я давно в курсе, что Олёна беременна от тебя! Когда бедняжка узнала о своём деликатном положении, она позвонила мне и всё рассказала.
- Олёна? Почему не мне?
- Ты был женат, - прошелестела Талова, - не хотела разрушать вашу семью. Тем более что твоя жена тоже
