свои хрупкие плечи, – улыбка моей будущей жены сейчас кажется мне зловещей. – Кстати, когда ты уже скажешь малышкам о том, что мы станем семьей? Мне не терпится подружиться с девочками. Лев, ты здесь?
– Я позвоню, – рычу, больше не в силах выносить щебет красавицы. В голове рвутся петарды, громкие и болючие. Застегиваю пуговицы на рубашке негнущимися пальцами, умирая от желания просто вернуться домой. – Оль, скоро, правда. Мне просто нужно разобраться с делами, и потом устроим семейный ужин. А стэйки съешь сама, и по магазинам пробегись. Ты вроде хотела что-то…
– Сумку, – загорается глазами Лелечка. Сумка будет стоить как крыло боинга, судя по восторгу, и станет миллионной в коллекции. Да и черт с ней.
И поцелуи, которыми на прощание награждает меня невеста от чего-то кажутся мне ледяными и безвкусными, хотя всегда я их ощущал иначе. Ольга умеет быть огненной.
Я выдыхаю только в машине. И мигрень, кажется, отступает, вот уж чудо. Кондиционированный воздух мозг прочищает, или тишина в салоне. А может…
– Домой, – приказываю водителю. Слушаю, как он тихо переговаривается с машинами сопровождения, расслабляю галстучный узел. – Хотя, Володь, давай заедем в магазин. Где продаются шашки нормальные, чтобы с доской. Или. Раньше помнишь были наборы игровые, там и шашки и нарды, и шахматы были? Ты знаешь где такое купить можно?
– Шашки? Босс, у вас все в порядке? – смотрит на меня в зеркало заднего вида амбал-идиот. Уволю к чертям собачьим. Найду немого, который не станет задавать тупых вопросов. Будет просто цербером.
Домой я вваливаюсь через два часа, груженый пакетами, как караванный мул. Что-то происходит со мной. Что-то странное, колдовское. Даже пакеты не дал отнести охране, от чего-то захотел сам удивить моих девочек. Эта чертова нянька пусть умоется, я хороший отец. Только от чего я пытаюсь ей что-то доказать, мне не ясно. Ей. Не себе, не моим дочкам, а этому рыжему бедствию с желтыми кошачьими глазами.
– А, вот и хозяин, – насмешливый взгляд медовых глаз меня пришпиливает к полу. И я не сразу понимаю, что в холле моего дома царит совсем непривычное оживление. Анютка с Яночкой смеются колокольчато. Я и не слышал никогда, кажется, от них такого по-детски беззаботного проявления радости. Поэтому, наверное, не сразу замечаю странную женщину, стоящую в центре радостного безобразия.
– Так, все, ша, – вдруг дребезжащим голосом выдает незнакомка, и я понимаю, что лет ей, наверняка, как Тортилле, просто одежда надетая на гостью абсолютно не монтируется в моем мозгу с почтенной дамой? Черная косуха, на голове кепка с черепом, рваные джинсы, тяжелые берцы на ногах. А девочки тут же затихают, вот уж чудо.
– Па. Это Ба, она нам тоже разрешила ее так звать, – басом шепчет Януся, но в ее глазенках горит восторг. – Люся сказала, что у нее пирожки, мы офигеем, ага.
– Я уже офигел, – от чего-то тоже шепчу я. – Без пирожков.
– А, Лев Александрович, познакомьтесь, это моя Ба. То есть…
– Помолчи, – рявкает божий одуванчик, и Люся, о чудо, сразу замолкает. Надо же, у нее есть все таки где-то кнопка выключения звука. – Я Серафима Евдокимовна. Можно просто Ба, а то язык сломаете, господин хороший. Внуча моя сказала, повар вам нужен. Я готова, но только после обсуждения всех условий. Главное из которых, я не ношу холопью одежду, меню составляю сама, и ненавижу, когда в тарелке что-то остается. А, и еще, собак в доме я тоже не терплю.
– Собак? – ошарашенно переспрашиваю я, чувствуя себя полным лохом, впервые в жизни. Еще никто не смел разговаривать со мной подобным образом. Никто и никогда. Я наказываю за наглость всегда и жестоко.
– Это Мармеладик, – пищит Анютка. Черт, какого лешего псина делает в доме?
– Хоть шоколадик, – рявкает Ба, абсолютно без страха глядя на огромную псину, при виде которой даже у меня порой случаются панические атаки. – А ну лежать.
Пес тут же падает на пол, наверное в обморок, потому что у меня тоже есть желание прилечь с ним рядом. А нет, ползет в сторону двери. Тоже что ли сбежать?
– Это, Лев Александрович, Ба хорошая, и девочкам понравилась. Просто она немного того… – чертовы губы обкусанные, проклятые веснушки. Ненавижу ведьму. Гнать бы их взашей обеих, вместе с чертовой бабкой, явно прибывшей сюда на метле. Но я смотрю на прикушенную губку и не могу ни о чем думать больше. И меньше тоже.
– Ты за языком следи. Я того, надо же. Ну да, может самую малость. Но не в деменции слава богу. Эксцентрична слегка, но в уме, – хохочет дама. Ее смех по звуку напоминает взрыв в шахте.
– Пап, ну пожалуйста. Ну пусть Ба у нас будет работать? – скачут вокруг меня дочки, мои маленькие девочки, мои продолжения. Они, наверное, тоже сумасшедшие, все в отца. Но они сейчас счастливы. – Она знаешь какая? Она Мишу охранника построила, прям как щенка, а потом он еще тащил ее рюкзак, ага. И прощения просил. И обещал люльку приварить к мотоциклу. А она его так по щечке потрепала. Мишаню, по щечке. Ты представляешь?
– А я шашки купил, – бормочу я глупо. – О таких в детстве мечтал. А теперь все имею, а про мечту только сегодня вспомнил. Серафима… Ба, вы можете приступать к работе прямо сейчас. Договор вам принесет экономка, ознакомитесь. Ужин через два часа, – я определенно рехнулся. Скоро еще и слюни пускать начну. Бедная Лелечка, станет вдовой при живом муже, умственном инвалиде. Хотя, она станет тогда очень богатой Лелечкой.
– Ура! – радостно скачут девочки. – Папочка, ты лучше всех. У нас теперь тоже есть бабушка. Ура! Пойдем в шашки поиграем.
– А вы еще не совсем осатанели, – улыбается адская нянька, глядя прямо мне в глаза. Анечка и Яночка нас не слышат, убежали показывать Ба ее владения.
Люся стоит рядом. Протяни руку и…
– Вы не правы, Люся. Я видимо умом тронулся, что позволяю эту вакханалию, – скалюсь я, постепенно превращаясь в себя. – Кстати, предупредите Ба, что через два дня я хочу необычный ужин.
– Неужели с голой стриптизерши хотите роллы трескать? Слушайте, Ба, конечно, нароет телку подороже и навертит хавчика японских беднякоы, но это негигиенично, и девочкам…
– Что вы за адское создание? – уже рычу я, борясь с чертовским желанием эту ее губу, прикушенную попробовать на вкус. Но это негигиенично, мать ее, и абсолютно неправильно. – Семейный ужин, такой, чтобы я мог девочек познакомить с их будущей матерью. Ясно вам?
– Мачехой, – хмыкает исчадье, и в глазах ее бушует пламя. Она точно не из этого мира. Она… – Лев Александрович, вы читали сказки? Вы уверены, что эта женщина сможет сделать ваших девочек счастливыми?
– Это не ваше дело, не ваши дети, и не ваша печаль, – чеканю я слова,
