привыкну отпускать её и не думать ежеминутно, чем она занимается в данный момент, кто рядом находится, с кем разговаривает, кому улыбается или смеётся над чьей-то шуткой… И хоть люблю держать всё под контролем, решил от слежки отказаться — не правильно это, ни к чему хорошему не приведёт, а ещё это верный способ свихнуться от постоянной ревности и подозрительности.
Нет, я не жду предательства со стороны Тины и не сомневаюсь в её чувствах… Но совладать с эмоциями мне пока не просто. Особенно, когда представляю, как мужчины будут смотреть на неё в моё отсутствие, бросая похотливые взгляды, или вовсе если кто-нибудь позволит себе прикоснуться, пусть даже без сексуального подтекста — одна эта мысль выводит из себя, вызывая внутри жгучий гнев.
«Ревность — признак неуверенности» — скажет какой-нибудь любитель изображать психолога и тонкого ценителя человеческих душ, желая вставить свои «пять копеек».
Готов поспорить.
Назвать меня неуверенным в себе мужчиной нельзя, даже с маленькой натяжкой, иначе не добился бы всего того, что имею. Причем отец никогда не помогал в моих начинаниях и стремлениях. Только молочный завод достался после его смерти и сейчас по-прежнему процветает: я наладил новое производство, приумножил доходы… Если бы сомневался в своих способностях — никогда не стал бы тем, кем являюсь.
А то, что когда-то потерял доверие к женщинам и не хотел серьёзных отношений — это совсем другое.
Сейчас всё иначе. Люблю. И меня любят.
Отвык от подобных чувств — этим объясняется моя дикая ревность. И не вижу ничего плохого в том, что не хочу делиться вниманием Тины, не хочу, чтобы на неё пялились и чтобы она становилась объектом чужих сексуальных фантазий. Да, веду себя, как жуткий собственник. Эти замашки никуда не денутся и вряд ли поутихнут. Моя женщина — принадлежит мне безраздельно.
Главное, я вовремя осознал, что своим тотальным контролем могу «задушить», собственными руками разрушить наши отношения и тогда потеряю её. Поэтому дал себе установку держать эмоции в узде, не позволять беспочвенной ревности затмевать рассудок и заботиться о чувствах Тины. Всегда.
«А может навестить мою фею?» — скоро обед. Значит, есть возможность провести вместе немного времени: увидеть, обнять, поцеловать… Ведь до вечера обрасту безумной тоской. Одержим ею…
Решено. Так и сделаю.
Срываюсь и еду к зданию суда, где Тина проходит преддипломную практику. Паркуюсь. Выхожу из машины. Жду, когда появится, не выпуская из вида вход в здание. Часы показывают двенадцать пятьдесят пять…
Я знаю, что она обедает по соседству. Много чего о ней знаю, но теперь со слежкой покончено… не стану больше вносить в наши отношения элемент недоверия…
Моя фея выходит. Плотнее запахивает края пальто и, не застёгиваясь, направляется в сторону в кафе.
Спешу за ней. Тина, конечно, не видит меня, как и мой плотоядный взгляд, которым пожираю её миниатюрную фигурку. Ситуация напоминает охоту: хищник крадётся за желанной добычей и почти у цели. Мне нравится, что она будит эти игривые ощущения, вызывая возбуждение.
«Так бы и съел… и обязательно это сделаю, но другим способом» — мысленно облизываюсь, вспоминая, каким жарким выдалось утро: как наслаждался её вкусом, скользя языком по влажной нежной плоти, как она извивалась, сминая постель под собой, и как сладко стонала от удовольствия…
Чёрт… Завожусь с пол-оборота. И приятель в штанах мгновенно напрягся…
— Девушка, а девушка… С вами можно познакомиться?
Тина резко останавливается, услышав мой голос. Потом оборачивается.
— Ян? — удивленно спрашивает.
— Ждала кого-то ещё? — улыбаюсь, заметив растерянность на её красивом лице. Подхожу вплотную, скрывая в объятиях. Вдыхаю цветочный аромат волос.
— Нет, конечно… — она смотрит на меня, а я тону в этих чарующих серо-зелёных глазах. — Не думала тебя здесь встретить. Ты говорил работы много…
— Много. И ничего не успеваю… А приехал специально. Хочу пообедать с тобой.
— Там, за углом, есть студенческое кафе. Я туда шла. Не знаю, подойдёт ли для тебя? Еда чуть лучше уровня столовой или бистро.
— У меня другая идея, — застёгиваю её пальто на все пуговицы, под самое горло, потом накидываю капюшон на голову, и, взглянув сердито, добавляю: — Давай договоримся, что ты будешь заботиться о своём здоровье без напоминаний.
— Ну, Ян… ты со мной как с маленькой обращаешься… — она хотела отстраниться, но не дал, сильнее прижал к себе.
— Ты и так маленькая, — приподнимаю её лицо за подбородок. — А ещё сладенькая, вкусная… и только моя…
— Ох… — не нашлась с ответом Тина, прикусила нижнюю губу и не сводит глаз с меня.
Да уж, сам себе поражаюсь, ведь моё поведение изменилось до неузнаваемости, а лучше сказать — оттаял рядом с ней, скинув толстый панцирь. И теперь безумно счастлив.
— Пойдём, — веду мою девочку к машине.
— Что ты задумал? Если честно, планировала уложиться с обедом за полчаса, — интересуется.
— Я купил всё по пути, — сообщаю.
— Фаст-фуд? — переспросила она.
— Да, зато есть возможность побыть с тобой наедине.
— Ты же категорически против такой еды. С трудом один раз уговорила попробовать — так ты плевался и возмущался, пока ел, — Тина засмеялась, вспомнив наш поход по торговому центру, когда подбирали ей платье на открытие фитнес-клуба.
— Хорошо, сознаюсь: я оценил некоторые плюсы — это быстро и иногда, как сейчас, допустимо. Но крайне редко. А если ты беременна, то, тем более, нужно питаться правильно.
— Ага… — она резко поникла, услышав о ребенке.
Тина объяснила свою позицию в этом вопросе. Не хочет начинать с такого сценария, когда беременность подталкивает к незамедлительной свадьбе, о которой не грезит ни во снах, ни наяву. И ещё это похоже на мой прошлый опыт. Отчасти, я согласен с ней, но тут уже без вариантов…
Даже пролетела гнусная мысль, что дети вообще не входят в её планы. Потом понял, где кроется причина страхов, уточнять не стал, не желая напоминать. Это Марго успела рассказать ей, какое количество женщин сделали аборты от меня…
Теперь всё будет по-другому. Не дам поводов сомневаться, не доверять или чего-то бояться.
— Присаживайся, — открываю заднюю дверь машины. Тина садится, ерзает на сидении, а затем снимает капюшон и расстёгивает пальто.
Определённо здесь нам будет удобнее — без десерта не отпущу, а тонированные стёкла спрячут от посторонних глаз. Правда, о моих намерениях она не знает.
Тоже сажусь. Скидываю верхнюю одежду. Беру бумажный пакет с едой. Протягиваю Тине, предлагая самой выбрать, что хочется.
Она увлечённо ест бургер и забавно морщит носик. На меня не смотрит. А я имею возможность в очередной раз полюбоваться своей сладкой девочкой.
«Как же сильно
