он на самом деле, и боялась. Он взял ее после помолвки, надеялся, что это расстроит свадьбу и она в конце концов будет принадлежать ему полностью. У Чака было право на месть. Плюс таким образом он пытался защитить меня. Наверное, после тех ночных прогулок я был диковат больше обычного, – с кривой ухмылкой закончил он.
Мда… Грустная история.
– Сильный человек – слабый зверь, – повторила я, задумавшись. – Но послушай, неужели тебе не нравится хорошо слышать звуки, различать запахи, носиться на четырех лапах…?
– Ну… в общем нравится. Мне не нравится быть мишенью.
– Но собаки – не мишени.
– Думаешь, я обернусь собакой?
– В крайнем случае я на тебя иллюзию наложу.
– Ок. Значит, мне надо думать о том, как я бегаю на четырех лапах? А знаешь… – он приподнялся на локте и поманил меня, чтобы сказать что-то на ухо. – Я охочусь на кротов. Мне это нравится. Когда он вылазит, надо успеть его цапнуть, а он такой твердый… не всегда даже ухватишь.
Я сдержала улыбку, согласно кивнув.
– Думай об охоте на кротов, представь, что ты ждешь у норы.
Он откинулся на постель с довольной улыбкой и закрыл глаза. Я села сверху и начала гладить, отдавая силу через ладони, но этого было слишком мало. Скорее поглаживание служило настройкой, собравшись, я влила силу в поцелуе, Тони выпил ее, и я опять вернулась к «массажу». Так повторилось несколько раз, я отдала весь свой запас, и Тони в vis-зрении напоминал надутый зеленый шарик. Пора…
Я отдала приказ силе в виде живого объемного образа – большая, похожая на волка хаски застыла над кротовой норой… На мгновение я выпала из реальности, вкладывая всё в этот образ… Я выложилась полностью и скатилась с Тони, кажется, попутно спихнув его с кровати. Несколько секунд я боролась с обмороком – слишком много сил отдала, и муторное бессилие требовало хоть несколько минут беспамятства.
– Тони… – еле прошептала я, беспокоясь, что ничего не слышу. – Тони…
И тут что-то мокрое прошлось по моему лицу. Сфокусировав взгляд, я увидела улыбающуюся морду хаски. Сила выполнила приказ.
– Я скоро вернусь, – пробормотала я и провалилась в кратковременный сон.
Проснулась от того, что в комнате кто-то рылся, выдвигая и опрокидывая ящики единственного небольшого комода. Подняв голову, я увидела слишком большую нечистопородную хаски… Тони.
– Брысь! Негодник!
Хаски с удивлением на меня посмотрел, а потом прыгнул на постель и радостно облизал лицо. Не люблю собак. В том числе и за облизывание.
– Что ты делаешь? Зачем устроил бардак?
Хаски заскулил и вывернул шею. Я непонимающе смотрела несколько секунд, а потом дошло:
– Ошейник искал? Так откуда в комоде ошейник? У меня вообще нет ошейника, – мрачно закончила я.
Он осуждающе гавкнул. Потом метнулся с кровати и вернулся с нежно-розовым шелковым шарфиком: я носила его, еще будучи блондинкой, и была уверена, что выкинула его или отдала. Обкрутив шарф несколько раз, я завязала его на манер галстука прошлых веков.
– Тони, гуляй только по Централ Парку, без ошейника ты уязвим.
Собака согласно застучала хвостом и подбежала к двери. Собрав все силы, я сползла с кровати и выпустила ее. Псина выскользнула и тихо побежала по ступенькам, а я вернулась в постель и провалилась в восстанавливающий сон.
Среди ночи меня разбудил Шон, дозвавшись по ментальной связи. Он, как и в ночь боя с вампами, принес мне силы. Я оценила такую заботу и предупредительность. Подкормившись и окончательно придя в себя, я попросила его найти Тони в собачьем обличии – мало ли что, ведь он без ошейника. Инкуб легко согласился – все равно не спал и заняться ему было нечем, поскольку он уже насытился.
Довольная и гордая собой, с чувством выполненного долга и ощущением, что еще один груз свалился с моих плеч, я ушла к себе домой в надежде нормально доспать эту ночь.
Доспала.
А утром израненный Шон приволок голого окровавленного Тони и, откинув ковер, уложил его на паркет в гостиной.
Без единой мысли я рассматривала израненное тело. Остатки шарфа перетягивали раздробленную руку и прикрывали рваные раны на шее. Бурые пятна казались замысловатым принтом на шелке, почему-то шарф не запылился и остался таким же нежно-розовым там, где не был покрыт кровью.
– Стая Седрика, – устало заговорил Шон, выдергивая меня из эстетического эскапизма. – Не вся, конечно. Какие-то молодые волки и, кажется, сука… Когда я нашел его – они дрались, нападая на него всем скопом. Жаль, у меня оружия никакого не было, только крышку от мусорного бака успел прихватить.
Я глянула на Шона: костюм порван, на обеих руках следы зубов, на ногах тоже.
– У него на горле плохая рана, – продолжил инкуб, – и он потерял много крови.
– Угу… Я сейчас…
Я закрыла глаза, сбрасывая оцепенение и пытаясь вернуться к реальности. Так, мне нужен Лиан, нужна его сила. Наполнившись, я займусь лечением Тони.
Флерс не спал, но услышав Шона, принципиально не хотел выходить из своей комнаты. Я как в бреду зашла в флерсную и прислонилась стене у двери.
– «Что с тобой? Он навредил тебе?» – Лиан, сходя с ума от беспокойства, тут же подлетел ко мне.
– Я в порядке. Тони при смерти.
Лиан секунду осмысливал новость.
– Твой волк при смерти, – вслух констатировал он.
– «Да. Мне нужна сила».
– «Хорошо», – он крепко прижался ко мне и вспыхнул, направив всё мне. Я вернула часть, сразу же почувствовав себя лучше и успокоившись. Мы раскачали друг друга и наполнили, Лиан тут же вернулся к Пижме и привычно покормил его. А я благодарно и успокаивающе, потискав свое крылатое сокровище, вернулась в гостиную – штопать Тони.
– Шон, спасибо, что вытащил его, – поблагодарила я, накрыв оборотня и подложив ему под голову подушку.
– А… Не стоит. Я ж его капитан. Потерять того, кто выполняет мои приказы – нет, такого я не допущу, – с грустным смехом ответил он.
– Сам ты как? Тебе помощь не нужна? – для очистки совести спросила я.
– Нет, ну только если к вечеру у вас останутся силы поиграть со мной…
– Посмотрим.
– Или мне покормить вас, как этой ночью? – с надеждой спросил он.
– Нет, думаю, такой необходимости не будет.
Я потихоньку пичкала волка светло-зеленой силой,
