слова Магистра. Куратор-то настоятельно советовал ей не поворачиваться спиной к бабе-яге и политикану…
В общем, Саша запуталась и решила переменить тему беседы. Выбрала первую попавшуюся:
— А как нас вообще заметили твои братья?
Девушка ожидала какой угодно злой реакции, но монах неожиданно смутился:
— Я не сдюжил. Думал, смогу экранировать твою волшбу. Пару раз мне удавалось… прикрыть мага.
— Пару раз? — Брови девушки поползли вверх. — Ты еще кому-то помогал колдовать?
— Было дело, — неохотно сознался Амвросий. — Но я бы не хотел сейчас… Вообще не хочу говорить на эту тему. Одно скажу: ты сильна, ведь… магичка. Очень сильна. Ты об этом знаешь?
Саша пожала плечами: какая разница? Сильна она, не сильна… Главное, что сам Амвросий, судя по всему, не был лишен колдовской жилки. В противном случае он бы не смог никого, по его же собственному выражению, «прикрыть». Интересно, именно эта его способность к колдовству и толкала его на борьбу с ведьмами?
— Старины Фрейда на тебя не хватает, приятель. — Коля пришел к такому же выводу, что и Саша. Только в отличие от нее, парень с выражениями не церемонился.
Ответить Звеновому Амвросий не успел. Звякнул колокольчик, и в дверях появилась фигура в рясе. За ней угадывались еще силуэты в черном.
Глава 10, в которой Сашино жилье преображается
— В кухню, живо! — Монах буквально выпрыгнул из-за стола. — Это инквизиторы! Они шутки не шутят!
«Инквизиторы? — Саша вскочила, опрокинув стул. Краем глаза заметила, как взвились на мощные лапы псы. Как ощерились на визитеров в рясах. — Да у них тут действительно Средневековье!»
Однако сыпать междометиями, пусть и ментально, было не время и не место. Да и Коля уже привычно схватил ее за руку, и они снова помчались за монахом, на этот раз — за барную стойку, а потом куда-то вглубь кафе. Сердце девушки болело за собак. Они дали им уйти, а сами, должно быть, уже напали на преследователей. А если те вооружены?
Так, переживая за четвероногих, Саша снова бежала — под визг и крики поваров и официантов, мимо булькающих кастрюлек и скворчащих сковородок — к запасному выходу. Слава Бездне, он в здании был. И даже вел на вполне оживленную улочку…
Вот только, и на ней ожидала засада! Пять здоровенных амбалов в рясах стояли и очень недвусмысленно смотрели на беглецов. Пока, правда, ничего не предпринимали.
— Бездна! — выругался Николай. — Откуда вас, средневековых, столько?
Саша тоже на миг почувствовала отчаяние. Сколько можно бегать?
Но тут заговорил монах, и сердце девушки заныло: сейчас будет очередное предательство.
Хотя… Почему предательство? Он же ее ведьмой считает.
— Братья! — говорил тем временем Амвросий. — Иноки Феодосий, Агафон, Зосима, Игнатий и Иоанн! Смею напомнить вам, что своим неуемным пылом вы порочите имя святой Церкви. Так нельзя, братья!
Вот это уже было что-то новенькое. Саша потихоньку перевела дух: получается, Амвросий на их стороне?
— Нет, это ты послушай, брат! — набычился крайний правый монах. — Это ты порочишь имя Церкви, когда укрываешь ведьму, сорвавшую нам святую операцию.
«Ну все! — Сердце девушки ушло в пятки. — Сейчас наш Амвросий вернется к своим».
Однако тот даже не изменился в лице.
— Так нельзя, братья, — уже спокойно повторил он. — Эта девушка, как и мы, защищала от людоедов жителей Москвы. Нельзя так относиться к ней. Давайте лучше успокоимся и поговорим по-человечески. Мне кажется, настало время пересмотреть некоторые наши уложения…
— Уложения?! — взвизгнул второй монах. — Да будь ты проклят, Амвросий! Предаем тебя анафеме и…
— Не имеете права, сограждане, — ввернул Николай. — Для этого, как минимум, необходимо созвать…
— Тебя не спросили, ведун! — Самый большой монах выдернул из складок рясы кухонный тесак.
«Наверняка скоммуниздил на кухне», — подумала Саша.
А уже в следующий миг девушку отнесло в сторону: Черныш, а за ним Снежный и Конопуш выскочили из дверей.
— Это же наши собаки! — заголосил третий. — Ты украл псов инквизиции, предатель! Тебе не жить!
В Амвросия, кувыркаясь и сверкая остро отточенным лезвием, полетел кухонный тесак.
***
Саша отрешенно (и до конца не веря своим глазам) смотрела на то, как вращается широкое лезвие.
Как выдергивает Коля из-за пазухи давешний прибор и… выкрикивает в сердцах: «Уже заполнен, чтоб его!»
И как Звеновой бросается на Амвросия — вытолкнуть из-под удара…
Однако вмешательство уже не требовалось. Метнулась черная тень. Раздался чмяк. Черныш принял удар на себя.
А в следующий миг Конопуш опрокинул инока. В соседнего, вылетев из кухни, вцепился Снежный. Третьего и четвертого Звеновой взял на себя. Пятого Саша вырубила сама — коротким ударом в пах. Вот и пригодись школьные тренировки по самообороне.
***
По Мясницкой двигалась странная процессия.
Впереди шли двое, парень в монашеском одеянии и хрупкая на вид девушка в полушубке. Несли на руках огромного черного пса. Губы девушки шевелились в такт каким-то словам.
За парочкой шел высокий парень в рваном пальто. Его руки покоились на головах двух других громадных собак, московской сторожевой и алабая. Этот парень с тревогой и нежностью смотрел на идущую впереди девушку…
А вот лицо человека в монашеском одеянии выражало сплошную муку.
Так, по сути, оно и было, ведь в душе монаха творился самый настоящий ад. После излечения Николая он лично увел ведьму подальше от братьев — но не затем, чтобы укрыть ее от правосудия, отнюдь! Он хотел как следует ее допросить, чтобы исключить ошибку. Окажись ведьма виновной, он бы отдал ее братьям на растерзание не задумываясь.
Почему же он поступил так, как поступил? Потому что знал: история помнила примеры сожжения ни в чем не повинных людей. Он не мог допустить бессмысленных жертв во светлое имя Бога, каковыми изобиловало прошлое христианства. Тем более поведение ведьмы, каким бы странным или каверзным оно ни казалось на первый взгляд, при пристальном рассмотрении таковым не являлось. Ведьма искренне хотела спасти своего друга. И пыталась спасти, несмотря на острейшую боль, терзающую ее. Да и с людоедами она не была заодно, как поначалу показалось Амвросию. И псы, его верные псы, выращенные им самим, ее признали. Прямо не ведьма, а святая какая-то получалась!
— Тише ты! — именно в тот момент, когда Амвросий подумал про «святость», Саша зашикала на него. — Ты меня с настрою сбиваешь. Нам надо вылечить Черныша, не забыл?
Девушка очень переживала за пса. Вдвоем с Амвросием они выдернули тесак и остановили кровь. Саша, не мешкая, начала плести наговор…
А теперь они шли, и шли, и шли… Пока не дошли до перекрестка.
— Куда теперь? — коротко спросила
