раз крупная, жирная и невероятно опасная.
Мой план был прост и ясен — заставить с собой считаться, желательно при этом не устроив большого шухера. Для этого нам с королевой и герцогами пришлось бы в этой комнате посраться, поугрожать, подавить друг друга понтами, но на моей тыкве корона, им без меня некуда деваться, поэтому надежда, что мы договоримся бескровно — была. Мне требовались их люди, начиная от мальчиков на побегушках и заканчивая историками, в обязательном порядке. Но тут на сцену неожиданно вышел Вестник и обосрал все, что только можно!
Казалось бы, в чем суть, если он, такой красивый и длинноухий, только что продавил именно мою позицию в переговорах? Полгода? Да я вовсе не собирался тут столько сидеть!
Все дело в том, что Вестник в Крейзенборне — это был однозначный сигнал мне, что Король знает. Знает о том, что произошло во времена правления Слейда, знает о том, что Дианель разгуливает в вещах, которых не должно существовать на Сомнии, знает обо всем. Не вампиры. Не какой-нибудь Блюститель, втрескавшийся в шикарную полоумную эльфиечку, а Король Вампиров. Один из наибольших авторитетов в Сомнии.
Король Блюстителей.
Вот же дерьмо…
Договорив, Вестник исчез, не дав мне и полшанса у него что-то спросить. Встав со стула, я сухо уведомил собравшихся, бледных и растерянных, что вернусь через пару часов, а сам ушел на праздник. Там, расточая дежурные улыбки и говоря откровенную неправду в ответ на дурацкие вопросы, я напряженно размышлял, пытаясь понять, во что я снова вляпался. Возня в песочнице и расслабленный отдых внезапно превратились в дерьмоворот потрясающих масштабов. Я пока находился в мертвой зоне, в его центре.
В глазу дерьмобури.
Секрет, почему слабейшего из вампиров уважал их Король, всегда был хоть и прост, но секрет. Мы были земляками. Он король, я король. Не уважать благородную кровь кровососы не могут, поэтому всегда смирялись с моим существованием, как и с тем, что нужно оказывать какое-никакое уважение бывшему королю. Это болезненно лупило по самолюбию, ломало шаблоны, так что я предпочитал не вспоминать вообще ни о чем. Ни о родине, ни о вампирах, ни, тем более, о своем бывшем положении. Однако теперь шила в мешке не утаишь.
— Ну, что они там? — пробурчал я, встав неподалеку от пустого трона и наблюдая, как величественная дама, разодетая в платье, стоимостью в пару деревень, зажигательно смущает Мыш, выглядящую просто потрясающе в длинном зеленом платье с открытыми плечами. Высокородную госпожу ни разу не смущало, что она разговаривает с огромной прямоходящей крысой, что ломало бедной Ассоли все шаблоны. А вот от Алисы и Ульяны местные держались подальше, от чего от них, во имя сохранения баланса, не отходила Виолика, посматривающая по сторонам с презрительным видом.
— Ну что-что… — недовольно пробурчал давным-давно умерший гоблин-матрос, которого видел только я, — Отошли немного, выпили, поорали. Теперь толстуха рычит, что за такую подставу оба мужика ни одной медной монетки с Физельских шахт не увидят. Мужики в ответ бубнят, что звать тебя было её идеей, а она им, что, если бы не позвали, так ты бы им потом все кишки вытащил. Так что с Физелем вопрос решенный. Что там за шахты?
— Изумрудные… — нахмурился я, — На территории Краудбергов, но доход с них идёт в казну. Только они здесь причем…?
Физель был закрыт еще во времена моего отца. Глубокая, очень глубокая шахта, в которой встречались небольшие друзы мутноватых изумрудов. Там постоянно селилась какая-нибудь монстроподобная сволочь, поэтому разрабатывали её редкими набегами, когда в Агалорне скапливалось слишком уж много наемников и искателей приключений. Вот туда мы их и запускали, получая три-четыре месяца спокойной выработки.
Ладно, неважно, узнаю. Проклятое королевство засасывает меня как трясина.
Второй раунд переговоров был именно тем, что я хотел с самого начала. Серьезные, собранные, отказавшиеся от своих фантазий люди, сидящие за столом, смотрели на меня как на ядовитую и смертельно опасную сволочь, способную доставить им колоссальные проблемы. То есть, как на равного.
— Итак… кузен, — с огромной неохотой выдавила из себя толстушка обращение монарха к монарху, — Мы правильно понимаем, что тебе по нашим договоренностям нужны лишь обещанные деньги и твой потомок? И более ничего?
— Совершенно верно, — заново сев на облюбованный ранее стул, я кивнул, — Более ничего от этого мира мне не нужно.
— А как Блюстителю…? — подал голос Жакс Ванланд, — «Полное содействие» звучит слишком… угрожающе.
— Мне нужна помощь в расследовании, — уточнил я, — Хроники, записи, летописи, что угодно. Требуется восстановить историю мира, которая шла с момента пропажи Конрада Первого. В первую очередь — падение Ордена Летописцев.
— То есть ни армий, ни денег, ни влияния, — сварливо уточнила заколебавшаяся сидеть тут королева, — Просто история?
— Блюстителю не нужны деньги, армии и влияние, — погано ухмыльнулся я, демонстрируя клыки, — Мы легко заменяем все эти мелочи жизни. Но мне понадобится несколько ваших рыцарей, ваши светлости, из тех, что сопроводили меня сюда. Обязуюсь никак на них не воздействовать и ни к чему не склонять. Вы славно потрудились, превращая королевский двор в сборище беззубых слуг, поэтому мне нужны будут помощники. И… десять минут наедине с Палеттой Акийской.
— Ч-что? — впервые подал голос маг.
— Мы не оставим её величество! — тут же подпел и Цоллерини.
— Еще как оставите, — отрезал я, тоже подуставший от всего этого, — У королей Сомнии есть темы для разговора, о которых вы понятия не имеете. И не будете иметь. Никогда. Не так ли, Ваше Величество?
— Так… и есть, — помедлив, но откликнулась толстушка, сверкнув
