Неужели призрака увидела? — ядовитую насмешку было сложно не заметить в голосе незваной гостьи.
— Если ты пришла, то это ничем хорошим не закончится, — проговорила Дора.
— Даже так? Такая слава меня окружает? Хм. Очень странно, учитывая, что никто не упускает возможности воспользоваться моими услугами, — многозначительно ответила белокурая женщина.
— Безысходность толкает нас на опрометчивые поступки, — ответила Дора.
— Может быть, может быть, — уголок губ незнакомки снова дернулся в намеке на улыбку. — Ну так что? Так и не пригласишь в дом?
— Проходи, — слишком обреченно проговорила Доротея.
— Пошли, Кристиания. Нам есть о чем поговорить, — женщина подхватила меня под локоть и, пока я была шокированная тем, как женщина меня назвала, потянула в сторону моего дома. — И ты, мальчик, тоже иди, — она повела головой и указала парню на дверь, а тот настороженно послушался ее.
Странно, но желания ослушаться или же возмутиться совершенно не возникало.
Мы разместились в просторной гостиной. Я и Рихард сели на светлый диван, а женщины заняли два кресла. Между нами стоял небольшой столик с экстравагантной вазой и тонким стеблем орхидеи.
Уверенное и самодовольное лицо гостьи никак не вязалось с бледным и обеспокоенным лицом Доры, что вызвало беспокойство у меня. Гостья явно была непростой.
— Ну что, наконец-то мы все в сборе. Все главные действующие лица моего плана, — я нахмурилась, так как совершенно ничего не понимала. — Но сначала я представлюсь молодым людям, моя дорогая Доротея, — гостья издевательски кивнула Доре и снова посмотрела на нас. — Меня зовут Маринэлла или Марина, как принято в этом мире. Я — высшая ведьма Варреса, изгнанная из своего мира с билетом в один конец, — она расправила манжеты своего белого приталенного пиджака, и наслаждаясь моим очередным шоком, демонстративно и грациозно положила длинные, изящные, но морщинистые руки на подлокотники кресла и закинула ногу на ногу, открывая вид на белые классические невероятно высокие шпильки.
— Но ведь Варрес уничтожен, — неуверенно начала я. — Туда нет хода. А упоминаний не осталось даже для попытки переноса.
— Все верно, упоминаний не осталось. И нет, не уничтожен, — самодовольно ответила женщина. — Кроме ведьм, никто не знает, как выглядит наша родина. И мы тщательно оберегаем это знание от людей и тем более от оборотней. А в моем случае старые мерзавки, осудившие меня в моем мире, еще и наложили на меня проклятие, чтобы я наверняка не проболталась ключу. Они бросили меня гнить в этом немагическом мирке в надежде на мое быстрое истощение и мучительную смерть, — Маринэлла брезгливо скривила губы. — И мое время, как ты можешь видеть, действительно на исходе. Поэтому мне пришлось немного ускорить события.
— Но почему вы не допускаете оборотней на их родину, если она оказалась не уничтожена? — вопросов, возникших в голове было слишком много, но я решила начать с самого начала, очень боясь узнать подробности ее плана. Я просто интуитивно чувствовала, что мне это, однозначно, не понравится.
— Хороший вопрос, девочка, — снисходительно кивнула она. — Дело в том, что не все в тот Великий год смогли перейти грань миров и ступить на Терру. Многие остались по тем или иным причинам. Особенно это касалось ведьм. Видишь ли, мы сильно связаны с природой и черпаем из нее силы. Мы буквально не можем жить вне магической среды. Те, что пришли сюда, быстро истощались и умирали в агонии, подобно рыбам без воды. Как выяснилось, ирлит, конечно же, помогает поддерживать существование, только вот это не жизнь. Посмотри на меня, — ведьма указала на себя руками, обведя свою стройную фигурку, демонстрируя сморщенное лицо и дряхлые руки. — Чем больше я колдую, тем ближе подхожу к концу своей жизни. Агония истощения не за горами. Конечно, ирлита у меня всегда достаточно, но это лишь суррогат. Словно сухой собачий корм, который точно не может заменить сочного свежего куска мяса. Оттуда я могу выудить только жалкие крохи силы. Но вернемся к твоему вопросу. Все просто. Ведьмы осознали, насколько им хорошо живется после Исхода. А катаклизмы в скором времени прекратились, и жизнь снова вернулась в прежнее русло с одним существенным отличием. Теперь мы по праву сильнейших заняли лидирующие позиции на Варресе. Сильнейшие оборотни ушли, а те, что остались, жалкое подобие звериной силы и мощи.
— Так у вас там теперь матриархат, — кивнула я, понимая женщину.
— Да, и никто не захочет менять веками установленную власть. Верховный конклав ведьм не пожелает расставаться со своим главенствующим положением. Потому еще много веков назад было принято решение не искать связи с Террой и не возвращать на родину оборотней, ведьм и их потомков, которые пошли в неизвестность и обрекли себя на медленную смерть. Однако технология построения порталов осталась на Варресе, как и возможность создавать ключи из неодаренных оборотниц. И теперь конклав получил возможность не убивать неугодных соплеменниц, а отправлять их в ваш мир, навешивая запреты на распространение информации о Варресе. Старые мерзавки живут припеваючи и не собираются ничего менять, пока я тут сохну от недостатка магии, — Маринэлла сжала кулак и стукнула им по мягкому подлокотнику, злобно сверкнув глазами.
— А за что тебя сюда изгнали? И как давно? — рассказ обрастал интересными деталями, я даже подалась вперед, желая не пропустить ни одного слова.
Маринэлла понимающе усмехнулась. Еще бы, прикоснуться к великой тайне, покрытой многовековой пылью, было очень волнительно.
— Двести пятьдесят лет назад. По вашим меркам я глубоко стара. Но по меркам моего родного мира я еще лишь преодолела половину своего жизненного пути. Теперь понимаешь, что отняли у меня они? — женщина ожесточенно оскалилась и снова сжала пальцы в кулаки. — Они отняли у меня семью, дом, молодость, магию и жизнь. Слишком много за то, что я хотела жить в равенстве с мужчинами и не считать их вторым сортом. Они убили моего любимого, многих тех, кто разделял мои взгляды, а меня отправили сюда.
— Мне жаль… — я опешила, совершенно не ожидала такой трагичной судьбы у этой женщины.
Это было слишком жестоко.
— Я не нуждаюсь в жалости. Да и вряд ли ты так будешь думать, когда узнаешь какую роль я отвела тебе, — Маринэлла быстро взяла себя в руки и расслабилась, а я поняла, что то, что я услышу дальше, изменит мою жизнь. — Как ты понимаешь, я собираюсь вернуться обратно и поквитаться за все с Верховным конклавом.
— Но как? Я могла бы отправить тебя.
