обычного зека, это будет ему приличным уроком!
Макс состроил скорбное лицо и пропел гнусавым голосом: «Быть может старая, тюрьма центральная, меня, мальчишечку, по новой ждет,» и протянул руки в сторону Вероники:
— Заковывай меня в наручники, жандарм режима! Пусть меня лишают свободы, но знайте — волю мою вам не сломить!
— Балабол. Может быть тебе без магита будет не так радостно? — поморщилась Вероника. — Нет у меня наручников, без них дотопаешь.
Хорошее настроение снова вернулось к Максу. Но просто хорошо чувствовать себя ему было мало, надо, чтобы рядом кто-то чувствовал себя плохо. С видом заговорщика, выдающего важную тайну, он подмигнул Яне:
— Парнишку своего, кстати, не ищи, не дождался он тебя. Был и сплыл, это я правду сказал. Только догадайся, кто ему в этом помог?
Насчет Юрия он блефовал. Какая связь у него была с Яной и была ли она вообще, он только догадывался. Но, по набежавшей тени на лицо девушки, с удовольствием отметил, что чутье его не подвело.
— Да ты не расстраивайся, другого найдешь. Мало ли их у тебя бы…
Договорить он не успел. Неуловимо быстрым движением Яна подцепила тарелку с салатом и приложила ему точно в лицо. Листьев на тарелке было немного и удар получился жестким.
— Прекратите! — зашипела Вероника. — На вас все кафе смотрит. Сейчас оба в отделении продолжать разговор будете.
Листочки салата приклеились остатками соуса к лицу Макса, превратив его в зеленую маску.
— Тварь! — зло бросил он, пытаясь оттереться от липкой субстанции и зелени.
— Дай помогу, — Яна схватила самый большой салатный лист, провела им по его лицу, собирая соус, и засунула ему же в рот.
— Довольно! — не вытерпела Вероника. — Немедленно извинись!
— С удовольствием, — Яна положила перед Максом маленькую коробочку. — Прими мои самые неискренние извинения и получи вот этот скромный предмет в знак примирения. Подарок тебе, — пояснила она на в ответ на его презрительный взгляд. — Жалко мне стало тебя, весь магит потерял… Правда?
Вероника растерянно кивнула, не понимая, как реагировать на происходящее. Яна плавно встала и обняла сзади Макса за шею.
— Теперь у тебя будет новый образ. А-а-а, у тебя нет магита, чтобы его принять? Не беда, я поделюсь с тобой.
Дальнейшее произошло очень быстро. В мгновение ока на месте Макса, вытаращив глаза и высунув набок язычок, рыжим шариком сидел пушистый шпиц.
— Чертов мошенник, — пробормотала Яна, вспомнив заверения Давида, — Я рассчитывала на хомячка.
Шпиц тявкнул и попытался укусить ее за палец. Яна еле успела отдернуть руку, но тот не угомонился и даже подпрыгнул, пытаясь достать хоть что-то маленькой челюстью. Девушка перехватила его за холку и пообещала одеть намордник, если он не будет себя прилично вести.
— Ты с ума сошла, — ахнула Вероника, — что ты себе позволяешь? Выкладывай магит на стол!
— Отдала все, что есть, — вздохнула Яна, — и даже тот, которого нет. Оторвала от сердца, так сказать.
— Тогда лишаю тебя всего, что у тебя осталось и приказываю убраться из города в двадцать четыре часа! Со шпицем дело поправимое, пара кристаллов у меня на такой случай найдется.
— Зря вы так. Подумайте, ведь эта форма для Тухлого наиболее подходящая по двум причинам. Во-первых, так у него реальный шанс отбыть наказание без всяких поблажек, которые вы прочите ему в тюрьме. Да и в тюрьме ли, если, как вы считаете, его там не будет через месяц.
— Допустим, а во-вторых?
— А, во-вторых, в городе появился зорг и, может быть, ему будет безопаснее, если он исчезнет на некоторое время.
— Зорг? Час от часу не легче! Хотя… Хотя это кое-что объясняет… — Вероника задумалась. — Все это не очень убедительно, но ради Тухлого даже пальцем шевелить не хочется. Ладно, беру свои слова обратно… при одном условии. Ты девушка шустрая, как я посмотрю, и мне будет гораздо спокойнее, если я запишу твою номограмму. Протяни руку.
Вероника коснулась ее кольцом и подождала, пока по тонкому ободку пробежит волна света.
— Теперь, по крайней мере, я буду знать чьих рук будут происходящие в городе безобразия.
Яна хотела сказать, что ничего предосудительного в ее проделках нет, но шпиц, пользуясь моментом, вывернулся из захвата и цапнул ее за запястье. Та успела вовремя отдернуть руку, и острые зубки с треском разорвали край блузки. Тогда девушка скинула с талии тонкий пояс затянула на шее озверевшей собачки, сделав из нее удавку. И только туго затянутая петля заставила шпица угомониться.
— Какая прелестная малышка! — к их столику подошла менеджер зала. — Как ее зовут?
— Макси, — не растерялась Яна.
— Красивое имя. Но должна вас предупредить, что с собакой в нашем кафе находиться нельзя.
— А мы уже уходим. Правда Макси?
Шпиц выпучил глаза и завалился на бок, высунув из приоткрытой пасти алый язык.
— Капризная собачонка, — пожаловалась Яна. Она замотала шпица в комбинезон и засунула в пакет. — Без дрессировки никак.
Юрий открыл глаза и долго бездумно смотрел в белый потолок. Темная яма провала сознания не отпускала. Под собой он чувствовал кровать, а высокие белые своды напоминали о больнице, в которой ему довелось поваляться после удаления аппендицита. Его одолевало странное чувство, как будто он слез с карусели, на которой кружился перед яркими, но глупыми с точки зрения здравого смысла образами — гигантского богомола, большого краба, пытавшегося разорвать его клешнями, бросавшихся на него зеленых ящериц и уродливых мужиков с кнутами вместо рук.
«Сотрясение мозга? Но почему? Авария? Меня сбила машина?» — думать не хотелось, но мысли сами заползали в голову, настойчиво требуя ответа. При попытке пошевелиться, дало знать о себе бедро, но не сильно, а лишь отголоском прошлой боли. «Все-таки больница, — Юрий решил не заморачиваться себя глубокими изысканиями, — пижама, кровать с чистыми простынями…»
— Оставь пожрать, чего накинулся, будто с голодного края вырвался, — услышал он голос со стороны.
— Нас теперь стало на одного больше, еды станет меньше, вот и надо отъедаться заранее, — отвечал ему другой.
Юрий приподнялся на локтях, пытаясь понять, где же он все-таки находится. Ряд коек ему действительно напомнил больницу или, то, что представлялось поближе — барак, в котором он очутился, доверившись Максу. Память тут
