ельнике, переваривая жуткую пищу. Спешить теперь им некуда. Запах игроков не выветривается несколько дней, след остается отчетливый, они будут гнать добычу неторопливо, поймают и сожрут всех, а потом пойдут к новому поселению, и все повториться. Ведь они первые, лучшие, одаренные неуязвимостью создания Полоза, и только один пещерный нелюдь нашел возможность их убить, но он давно сгинул в своих подземельях, и даже память о нем выветрилась из неразвитого мозга тварей.
Максим вжался в землю, выбрав место под раскидистой елкой, более удобной позиции рядом не найти. Далековато конечно, но что делать, дальше открытая местность, усыпанная иголками, и пятнами пожухлой травы. Он внимательно огляделся, примечая каждый бугорок, каждую кротовую ямку, каждую ветку способную помешать, хрустнуть, зашуршать, потревожить сон врага, подвернуть неожиданно ногу при нападении, и решить исход боя не в его пользу, подарив победу, и обед менкву.
Один из монстров спал на правом боку, спиной к Гвоздеву, и являлся самой удобной целью. Второй храпел пузом вверх, пуская пузыри желтой слюны, положив под голову кулак, убить его будет трудно, затылка не достать. Третий, тоже удобная цель, постанывая спит, уткнувшись мордой в недоеденный труп мужчины. Получается, что двоих достать легко, а вот что делать с третьим непонятно. Подождать пока повернется в более удобную позу? А если наоборот другие изменят положение, став практически неуязвимыми?
Нет, надо действовать. Убрать по возможности тихо тех, кого можно, а потом уже решать с пускающим пузыри.
Гвоздев ужом вынырнул из-под ели. Быстро, но аккуратно и бесшумно, пополз к первому, лежащему на боку. Менкв располагался очень удобно, закрывая собой видимость остальным тварям. Несколько секунд, и вот уже его спина, протяни руку, и можно коснуться рукой вздымающейся, и опускающейся дыханием горы железных мышц. Тварь всхрапнула. Гвоздев замер и напрягся, но все обошлось. Она просто поджала ноги, свернувшись в форме зародыша, и услужливо, словно приглашая к действию, подставила затылок.
Точное, отточенное движение, и первая цель забилась в смертельных судорогах, окатив Максима вонючей кровью. Но он даже этого не заметил, потому как уже летел, перепрыгнув через нее, ко второй, спящей мордой вниз, видимо потревоженной шумом, издаваемым смертью собрата, и поднимающейся, встающей на колени, и поворачивающей голову. Кинжал вновь провернулся в затылке, и вторая струя жижи брызнула фонтаном в небо, а тварь уткнулась в недоеденный труп, засеменив ногами.
Два точных удара, две поверженные цели, но радоваться рано, потому как третья уже вскочила на ноги, и бросилась на посмевшего убивать ее братьев человека. С ней справиться будет труднее, но Максим предусмотрел и это. Он развернулся и быстро побежал в лес, где для врага уже был предусмотрен сюрприз. Разъяренный менкв бросился вдогонку. Лишь бы только он не отставал, и шел точно по следу, это очень сейчас важно.
Можно назвать это безумством, но ничего другого Гвоздев придумать не смог. Такое решение сразу пришло на ум, когда он только увидел эту, так удачно расположенную ветку. Лишь бы только она выдержала и не обломилась. Сколько всё-таки этих «Лишь бы и авось», влияют на нашу жизнь, но удачу и случайность никто еще не отменял, вот и молимся мы все порой этим несуществующим богам.
Менкв практически наступал на пятки, и вожделенно тянул крючки когтей, к такой близкой добыче, но Максиму только этого было и надо. Он летел к нужному дереву, отсчитывая шаги. Вот он, последний рывок, и резкий прыжок, ладони разрывает грубая кора ветки дерева, но плевать на боль, он прокручивает «Солнышко» (трюк, при котором спортсмен делает полный оборот вокруг турника на выпрямленных руках), и оказывается в той позиции, о которой мечтал, за спиной ошеломленной исчезновением человека твари, прямо на лету вогнав кинжал той в затылок. Конечно же, он рисковал, менкв мог успеть среагировать, и зацепить его когтем, тогда жуткая смерть, но Максим сделал ставку на неожиданность, и безумие, и выиграл бой.
— Четыре. — Гвоздев вытер слизь о жесткую шкуру еще дергающегося менква. — Осталось девять. Надо идти искать остальных. — Он побежал дальше.
Следующего монстра Художник обнаружил на берегу реки. Он сидел на краю невысокого обрыва, и раскачивался, толи любуясь красотами, толи воя про себя беззвучную песню. Кто их менквов разберет, что у них в недоразвитых мозгах? Тоже удобная цель, с этим великаном проблем не возникло, вода приняла жертву с развороченным кинжалом затылком в свои объятия, окатив брызгами благодарности убийцу, а Максим направился на поиски остальных.
Шестая и седьмая твари, дрались чуть дальше по берегу, мутузя друг друга за валяющийся под их ногами чей-то разорванный пополам труп, с обглоданной до черепа головой. Что с ними делать, Максим пока не знал, и потому рассматривал их, и ближайшую местность, из-за ствола березы, ища возможности для атаки, но не находил. В конечном счете решил не связываться с безумной парой, оставив на потом, для более удобного случая. Куда они от него денутся, найдет, не убегут. Надо поискать более удобную, доступную в данный момент для нападения цель. Он даже не представлял, на сколько оказался прав, не ввязавшись в безумную драку.
Следующий монстр самозабвенно пережевывал кусок человеческого мяса, когда его затылок нашел кинжал убийцы. Это тоже оказалось не очень сложно, правда пришлось поползать, так как тварь сидела на открытом пространстве, но на столько была поглощена своим занятием, что не обратила никакого внимания на крадущегося к ней человека. Смерть к ней, как и к предыдущим монстрам, пришла неожиданно и быстро, залив гноем землю.
Отдыхать было некогда, и Максим снова побежал дальше в поисках очередной жертвы. Он довольно быстро нашел то, что искал, но был несказанно удивлен и даже, неожиданно для самого себя, только вошедшего во вкус подобной охоты, разочарован от увиденного.
Твари ровненьким строем, одна за другой, все, оставшиеся семь, положив лапы друг другу на плечи, уходили гуськом, как послушные детки, в горы. Атаковать их сразу всех, было полным безумием, никакой кинжал, никакая ловкость, и умения не помогут. Оставалось только следить, и ждать подходящего момента, чем Гвоздев и занялся.
***
Угрюм лежал, устремив бездумный взгляд, в сереющее небо, и приводя дыхание в норму.
Вечер медленно заполнял Уйын прохладой. Неторопливо плывущие облака уже поджигались созревающим закатом, но до темноты еще долго. Эта ночь принесет конец созданному им мирку, конец спокойной, и как казалось безопасной Сытухи, конец жизням доверившихся ему людей, конец, и ему самому.
В темноте менквы переловят всех беглецов, не уйдет никто из них,
