слабости. Вся драка проходила в напряжении, у него не было уверенности, что если он сделает какую-то ошибку, то кто-нибудь не бросится к нему. И не для того, чтобы помочь. Сомневающиеся в правильности всего происходящего его подданные могли видеть во всём этом лишь проявления его самодурства, такое же как у его отца. Но пока король выглядел сильным и думающим, то они не решились активно вмешиваться. В ближайшее время ему нужно будет действовать аккуратно и грамотно. Зотарес очень уважают во всём сообществе, потребуется много времени и сил, чтобы эта драка, ещё и в таком месте, выглядела как минимум закономерной. Если такое вообще возможно. Кто-то будет видеть в этом попытки лавовой драконицы остановить грядущее безумство правителя, желание пресечь беду на корню. Кто-то справедливое намерение Нивервира проучить разбушевавшуюся самку смешанной крови, возомнившую о себе слишком многое. Сам же дракон видел в этом лишь одно: драку за власть. Зотарес давно лелеяла планы на трон, а самое главное, имела возможности до него добраться. Она пользовалась авторитетом среди родичей, имела силу, свою логику в поведении, и, конечно же, намерения. У драконицы была возможность стать королевой и положить начало новому правящему роду в прошлом, когда только убили Вискрира, а Нивервир был слишком юн, чтобы безоговорочно стать королём. Но всё же она считала, что сначала нужно разобраться с внешним врагом, а потом только заниматься внутренними делами. Урезав свои амбиции тогда, сейчас Зотарес не собиралась просто так сдаваться. «Это ещё не конец», подумал некрупный дракон, вправляя себе коготь. Прошло какое-то время, и он начал успокаиваться, кровь остывала, унося вспышку гнева. Король со своей высоты разглядел, что к его башне приближается Трефалкир, ведущий или же оберегающий рукотворную драконицу. Единственный друг, который прекрасно его понимал. Правда, дружба с чернокнижником частенько ставилась в укор со стороны старших сородичей. Но зелёный дракон был его другом, лучшим другом. И Нивервира не заботили такие предрассудки остальных. Король слетел по витой лестнице вниз, чтобы встретить гостей. Он снова владел собой и был готов довести дело до логичного конца. Пружинящей, птичьей походкой венценосный самец вышел из старого сооружения.
У подножия башни его ждал Трефалкир вместо со спутницей. Земляной дракон распространял удивительной силы хладнокровие, но беспечностью тут не веяло. Оранжевые глаза следили за окружением, ожидая чего угодно в такой день. Одна драка сегодня уже произошла, что мешает случиться второй? Да, авторитет короля пока имел значение, и победа это доказывала. Но лучше не испытывать судьбу и быть готовым. Эта серьёзность действовала и на сидящую рядом драконицу, любопытно вертящую головой с островками тёмно-алых перьев и часто принюхивающуюся к новым запахам. Несколько раз она порывалась встать и пойти, видимо чтобы что-то разглядеть получше, но жест хвоста чернокнижника останавливал её. Самка напряжённо вслушивалась в его слова: «Нет, жди», пытаясь понять их значение. Долго им так сидеть не пришлось, пернатый дракон вышел из ворот своего дома. Оглядев их синими глазами, он задал вопрос:
— Как там?
Нужды пояснять не было, Трефалкир и так понимал о чём речь. Хоть тот не стал задерживаться, чтобы полюбоваться реакцией родичей, он мог ответить своему королю без запинок:
— Поспокойней, все пока переваривают произошедшее, а Зотарес ушла за город, чтобы побыть в тишине.
Нивервир презрительно фыркнул. Раз глава лавовых стай за городом, то он останется здесь, чтобы не обострять обстановку. Нет пересечений — нет повода для продолжения конфликта. Взгляд сияющих глаз упал на озадаченную гибридную самку. Та явно силилась понять, о чём они говорят, клюв её еле слышно сухо цокал.
— Я полечу к детям, мне не терпится их увидеть, Нивервир, — сказал зелёный дракон с нескрываемой теплотой в голосе.
— Конечно, — тут же кивнул его друг, несколько отрывисто, затем добавил: — Я тут справлюсь сам
Трефалкир благодарно наклонил голову и, не медля ни секунды, взмыл вверх. Драконица отпрыгнула, топорща и поднимая свои крылья. Король привлёк её внимание тем, что привстал на задние лапы, чинно сложив передние. И вот её взгляд был прикован к нему. Перед ним она испытывала какое-то подсознательное уважение и увиденная драка только подтвердила эти ощущения. Сильное животное. Нивервир попятился, призывая самку следовать за ним в глубь башни.
— Иди за мной, — он чётко выговаривал слова.
Работы предстоит ещё немерено: обучить это создание речи, правилам, самое главное, управлять своей силой. Добиться осознания принадлежности к роду драконов. Ему пришлось несколько раз повторить команду, прежде чем драконица осторожно и пугливо полезла на ступенькам, а затем и зашла внутрь башни. Самка осталась сидеть внизу, а он сам направился наверх за артефактом, который подразумевался чернокнижником. Нивервир благоразумно решил начать с того, что временно запечатает её огонь. Взяв необходимый скипетр из белого золота, он кое-как зачаровал его, шепча нужные слова. Спустившись вниз, пернатый дракон протянул его гостье. Она не поняла, что произошло, когда между её лапой и артефактом пробежала белая вспышка. Теперь вопрос безопасности был решён. Нивервир сел прямо перед юным рукотворным созданием и начал говорить, указывая на те или иные предметы. Драконица не сразу сообразила, чего от неё хотят, но через пятнадцать минут старалась повторять за непонятным ей драконом. Получалось так себе — у самки что-то было не так с горловыми связками, все звуки выходили неровными и хриплыми.
— Возможно это потому, что она с самого рождения не говорила, — устало пробормотал Нивервир, когда вместо слова «дракон», самка выдавила «да’кн».
Он выдохнул и продолжил повторять слова. И эхо его голоса сливалось с скрежещущим голосом молодой самки.
Пока король пробовал себя в роли родителя, терпеливо и смиренно обучающего своё чадо, Трефалкир уже летел к своим сыновьям. Ещё на подлёте он определил, что те вместе с Роулсанэ сгрудились возле того озера, что они проходили в первый день. Дети почувствовали его и уже мысленно тянулись к нему. От прилива любви и трогательности сердце дракона забилось чаще, а все неприятности отошли на второй план. Неподдельная искренность чувств затмевала всё. Вот взору открылась поляна с озером, зеркальная гладь которого равнодушно отражала солнце. А там, под ивой, стояли его дети. Дракон начал снижаться. Они, увидев его глазами, радостно бежали к нему напрямую через луг. За ними с улыбкой на морде шла Роулсанэ. Несколько дней в этом благословенном месте хорошо сказались на них всех. Четверо буквально сочились силой и энергией. Трефалкир уже доставал кончиками когтей траву, которая расступилась перед ним несколько раньше, чем потоки воздуха успели её разогнать. Драконыши были уже тут как
