Это было безумно больно. Я думал, что сдохну прямо там, в комнате, — он замолчал и продолжил: — Зачем ведьме возвращать мне волка? — парень снова посмотрел на меня.
— Я не знаю, — я села рядом плечом к плечу и тоже затылком прислонилась к холодной бетонной стене.
— Это правда? — спустя некоторое мгновение спросил меня Рихард.
— Ты о чем?
— О том, что ты истинная… Марка?
— Да, правда.
— Так вот почему ты мазалась той вонючей гадостью. Но почему ты молчала и так долго это скрывала?
Я посмотрела на него и поджала губы:
— Был печальный опыт супружеской жизни и зависимости от пары. Не хотела повторения.
— Дядя Марк не такой, — покачал головой Рихард, а я тяжело вздохнула:
— Он уже знает, кем я ему прихожусь… Только вот… где он и что с ним?..
Повисла тяжёлая тишина.
— Дядя выберется вопреки всему и разнесет все к чертям. А Луну вздернет на ближайшем дереве, — процедил парень сквозь зубы и посмотрел на свои грязные от чужой крови руки.
А я не стала говорить, что ощутила разрыв связи с альфой и что это могло значить. Парень и так был раздавлен.
— Надеюсь, это не Маринелла заставила тебя убить Владимира?
— Нет. Я отрубился на полу после очередной вспышки боли, а когда проснулся, ведьмы уже не было рядом. Стояли только Лана и ее прихвостни. Они и поливали меня кровью… Ублюдки… — со злостью выплюнул парень.
— Не выражайся, — устало протянула я.
— Ладно, — сморщился парень. — Все-таки это что-то нереальное. Ты пара дяде, Лана из другого мира, у меня чокнутый папаша, который хотел убить мать, и ведьма, руководящая всем этим цирком, — потом он тяжко вздохнул и предложил: — Давай выбираться?
— Давай, конечно. Только как? — я показала на свои руки, на которых красовались ржавые браслеты с рунами.
— И что за фигня?
— Блокираторы дара. Я не могу открыть портал, — пожала плечами я.
— Хреново. Давай тогда я обернусь волком и попробую выбить решетку, — Рихард привстал.
А я отвернулась, чтобы не смущать парня, пока он раздевался. А вот когда Рихард обернулся без боли и превратился в черного высокого и крепкого красавца, я ахнула. В небольшом колодце стало не хватать места. Рихард был огромен, хоть и меньше, чем сам Марк. Я встала и запустила руку в шерсть волку, подняла его морду двумя руками и задрала его пасть. Затем я улыбнулась, искренне радуясь за парня, а он лизнул меня в нос, оставив влажный след на коже.
Потом Рихард отвернулся и присел на задние лапы. А я прижалась к стене, чтобы не быть придавленной его немалой тушей.
Прыжок — и волк легко взвился на шестиметровую высоту. Он лапами вцепился в крупные квадраты решетки и начал подтягиваться, засучив лапами с острыми когтями по бетону. Посыпалась крошка, решетка жалобно заскрипела, но, как бы ни старался Рихард, она не поддавалась. Оборотень вернулся на дно колодца. Он пробовал снова и снова, но это ни к чему не приводило.
Наконец Рихард обернулся и накинул на себя штаны, устало привалившись к стене. Я тоже села рядом плечом к плечу.
— Не выходит. Что будем делать? — он повернул ко мне свой взгляд янтарных глаз.
— Подождем. Маринелла не даст мне умереть, а я тебе.
— Хреновый план.
— Согласна, но другого нет.
Спустя час, когда уставший парень провалился в сон, пришла боль, истязающая мое тело. Я отползла от Рихарда, чтобы не разбудить его, и свернулась в позу эмбриона, чувствуя, как связь с Марком слабеет. Меня скручивало и выкручивало. Я тихо лежала и закусывала ладонь, чтобы не заорать в голос и не взвыть от безнадеги, но вскоре почувствовала горячие ладони Рихарда на своем лбу. Он убрал мокрые пряди с моего лица, сел рядом и положил мою голову на свои колени.
— Что с тобой?
— Это последствия связи. Подарок супруга из другого мира.
— Но ведь ты недавно была с Марком? А он тоже твой истинный, — мне не удалось провести парня. — С ним что-то произошло? — совсем тихо спросил он.
— Не знаю, Рихард, — прохрипела я, не желая его пугать, но снова скрутилась от приступа боли.
* * *
Марк
Башка раскалывалась настолько, что было больно открыть глаза. Мутило до такой степени, что думал, выблюю собственные кишки. А медный привкус крови во рту заставил скривиться.
Я все-таки разлепил веки и ни черта не увидел. Темнота и тишина вокруг. Я втянул ноздрями воздух: плесень и затхлость ударили по чувствительному органу. Затем медленно сел и закашлялся, выплёвывая сгустки крови. Хрень полная.
Зрение начало проясняться, или же это просто-то кто-то включил свет. Я потряс головой. Идиот. Черепушка была явно проломлена. Я поднял руку и дотронулся до глубокой, но зарубцевавшейся борозды. Кто бы не нанес мне удар, он бил явно на поражение. И как я еще дышу?
Но вдруг густая тишина разорвалась криками. Свет стал еще ярче. Кто-то ворвался в помещение. Я начал подниматься по стенке, опираясь на нее и морщась от простреливающей боли. Черт! Голова же вроде зажила, но нет. Спина. Точно это она пульсировала болью. Какого хрена регенерация не справилась с ней?
Неизвестный оборотень, подбежал ко мне и подхватил за плечо. Я зарычал на него.
— Альфа! Вы целы?
— Альфа? — едва прокашлялся я и все же опёрся на плечо оборотня, от которого несло мокрой шерстью и болотом.
Пока парень рассказывал мне «новости», комната подвала наполнилась еще пятеркой крепких оборотней. Чего ждать от них, я не представлял. Но мой внутренний волк подсказывал, что они ему знакомы, что не из его стаи.
А я только сейчас понял, какого хрена прислушиваюсь к волку? И почему ни хрена не помню?
— Кто я мать твою?
* * *
Кристина
Три дня взаперти, в сыром и холодном колодце посреди леса. Без еды и воды. Нас решили медленно и мучительно убивать. Холодный дождь позволял хотя бы пить, а мелкие зверьки пару раз проваливающиеся сюда позволяли не умереть с голоду. Нас бросили сюда и, казалось, забыли о нас. Мои браслеты мы пытались снять, но это было бесполезно. Они ни в какую не поддавались нам. Еще одним неприятным открытием было то, что и обернуться волчицей мне не получалось. Они блокировали и действие кольца. Мне приходилось давиться сырым мясом в отличие от Рихарда, который мог стать волком и спокойно есть несчастных зверей.
Силы мои были на исходе, а еще и накатывало отчаяние, которое уже не удавалось скрывать и парень это видел. Я завидовала его вере в то, что
