все имели и причина была довольно проста.
Помимо основных законов, вроде запрета на убийства, воровство и тому подобное, можно было нарваться еще и на месть организации, которой ты принадлежишь. Само собой низшие звенья и ступени рьяно никто не оберегал, но и старались безнаказанными такие случаи тоже не оставлять, все же престиж свой эти структуры поддерживали.
Особняком стояло духовенство со своей системой послушников и жрецов, но они были не сильно распространены и мой «экскурсовод» про них почти ничего не знал.
Вот тут мы приходим к «безузорным». Фактически, если ты не имеешь отношения ни к одному из многочисленных объединений, не защитил ни одного звания, хотя бы подмастерья, не отмечен ни одной принадлежностью, хоть к чему-то, то ты никто и звать тебя никак, делать с тобой можно все что угодно, практически безнаказанно. Разве что просто идти и вырезать таких пачками, просто потому что захотелось, нельзя. Все же законы тут есть и они для всех. Но вот если такой «безузорный» или пустой, как тут принято говорить, сам поднял на тебя руку или оскорбил, то ты имеешь право его проучить и если «случайно» превысишь меру наказания, что уж тут поделаешь. Бывает. В следующий раз будете повнимательнее, не хорошо, всё же.
Собственно те экимы, это кстати, звание, которое у них было в гильдии наёмников, тем и занимались, доводили мужика до хоть сколько-нибудь агрессивно расцениваемых слов или поступков. Как он объяснил, явление это довольно распространённое и если все время молчать и никак не реагировать, то они, как правило, отстают. Риск, конечно, есть в любом случае, но и не торговать совсем такие деревенские тоже не могут, приходится появляться в людных местах.
В деревнях, где люди живут, считай, на подножном корму, ни денег, ни возможностей для обучения и получения социальных статусов, нет. Там народ живёт в своей закрытой и никому не интересной локации. Изредка кто-нибудь из них выбирается на ярмарку, чтобы по мелочи закупиться и распродаться.
В общем, находясь в здравом уме, никто не будет ходить без заслуженных узоров и подставляться под пинки любого желающего.
На мой закономерный вопрос, а что мешает сделать себе эти узоры какой-нибудь не воинствующей гильдии, он пояснил, что при официальном утверждении звания или должности, маг ставит некую печать на ауру и если не совпадут магические печати с внешними узорами, казнят жестоко любого, вне зависимости от званий и достижений.
Этот момент меня удивил, я даже уточнил, может, это он преувеличил, но мужик был твёрдо уверен, без вариантов, казнь. По принципам работы этих печатей и их снятия он мне, по понятным причинам, ничего объяснить не мог, ну да ладно, потом этот вопрос уточню у разбирающихся людей.
Дальше прошелся по местным деньгам, уточнил про налоги и тому подобные вопросы, которые с одной стороны мелочи, а с другой, могут сильно осложнить жизнь.
В общем, как минимум мне нужен учебник с картинками, все эти гербы, иероглифы языка, да и саму письменность надо срочно учить, а то поди пойми, как в это общество встраиваться. Самому тоже надо куда-нибудь вступить, получается, иначе не очень далеко я в этом мире пройду. Не все же время мне по лесам шарахаться.
Всю эту информацию, конечно, надо делить надвое. Вылезающий из норы раз в полгода деревенский житель мог и слухов с уверенным видом наболтать. Думаю, даже смог.
В целом, у меня еще есть в запасе Вжух, но опять же, как его воспримут местные маги, тоже вопрос.
В общем, есть о чём подумать. Мой грандиозный план по тихому внедрению в местное общество рухнул окончательно. В это общество нельзя влиться, не привлекая внимания, если ты в нём не родился и вырос, а сбоку пришёл.
Поблагодарил своего «гида» и отправил своей дорогой. Посмотрел на кровать, а она посмотрела на меня. Давно не виделись, подруга, сейчас схожу в парильню и я весь твой.
Парильня ничем не удивила, но удовольствия принесла не мало. Еще один огромный плюс был в том, что там была специальная густая, мылкая жижа. Несколько других посетителей парильни ей пользовались, практически, как жидким мылом. Выходя из нее, впервые почувствовал себя таким чистым за последние, неизвестно времени.
До заката было уже не так далеко, поэтому решил, что пора прилечь и поспать. Моя первая настоящая кровать с настоящим постельным бельём в этой жизни. С этими мыслями я успел снять верхнюю одежду, как по двери раздался стук. Гадать, кто это я не стал.
За дверью стоял парнишка, который провожал меня в комнату и сразу начал лопотать:
— Господин Дайрол, вас приглашает господин Гарон для обсуждения завтрашних планов, если вы не заняты, я готов вас проводить. — как по вызубренному пролепетал и ждёт. Не плохое впечатление я тут произвёл, сам «безузорный», а всё же целый господин.
От новой информации отказываться в моём положении крайне глупо. Прости, кроватка, я скоро вернусь.
Сказал парнишке, чтобы подождал меня и пошел одеваться. Похоже, меня ждёт ряд проверок, потому как я очень сильно сомневаюсь, что купец на самом деле хочет обсудить свои планы с незнакомым наёмником, который слова правильно не умеет употреблять. Хотя, не буду исключать и его искренний интерес в моём отношении, но если он не плохой купец, то это будет, как минимум, два в одном.
Оделся, собрался выходить, но решил не оставлять свою сумку. Как говориться, если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят. В любом случае, второй ключ от двери тут есть, да и два зубца на толстенном ключе, такое себе препятствие. Этот замок даже я двумя гвоздями и отвёрткой открою.
Перед уходом попросил мальца сначала унести остатки трапезы, мне нужно было минутку побыть одному. Интереса ради, просто, чтобы убедиться в честности и порядочности этого заведения, достал серебряную монетку, положил ее на дверь, примерно до середины монеты, чтобы еле балансировала и со второй попытки аккуратно прикрыл дверь. Первый раз, даже зная о ней, она упала. От профессионального вора не спасёт, он её на место положит, а на простых интересующихся может и указать. Снаружи, на дверном косяке сделал отметку ногтем, где именно лежит монетка.
Подождал
