новая сфера испытаний вероятно затронет глубинные возможности материи уводящей за Грань обычного мира, к его основе, к «началу начал».
Догадки и предположения пробуждали своеобразный научный зуд, вызывали страстное любопытство и трепетное волнение будто при первом свидании с любимой девушкой.
Словно опьяненные азартом игрока, ученые спешно настраивали аппаратуру и проводили предварительные теоретические расчеты позволяющие двигаться дальше. Ранее, до этого, никто и помыслить не мог, что возможно получить знание о мире располагающегося за границей известных понятий и величин.
Чудеса? Их не существует. Есть лишь то, что еще не вполне изучено и определено.
Поэтому мало, кто из собравшихся подозревал, что так называемая Грань, не просто разделяет привычные понятия, изученную сферу, от непознанного.
Она являлась своеобразной чертой, барьером, надежно отделяющим любопытное и легкомысленное человечество от дыхания Бездны.
* * *
.
.
Ответы или новые вопросы?
Мари приснился необычный сон.
Как будто впереди, до линии горизонта лежит настоящая, древняя степь. Ветер колышет бескрайнее травяное море, а вдали виднеется синь небес и открывается такой простор, от которого просто захватывает дух.
Внезапно наступила ночь.
Словно из древнего сказочного волшебства на мир неожиданно опустился темный шатер. Где-то, в очень дальних его глубинах зажглись звезды. А у самого горизонта, от края и до края неба, завораживая своим таинственным величием, растянулся Млечный путь. Странно, но Мари совсем не смутила столь резкая смена декораций. В глубине её души рождался искренний восторг от ощущения бесконечной красоты мира, его чарующей жизни и стремительного дыхания Вечности. Легко и просто она принимала мир таким каким он был, есть и будет во все времена. Всегда.
Внезапно, без всякого перехода она очутилась у себя в спальне.
Все выглядело как обычно. Полки с книгами, вазочка с камышом, пара мелких безделушек, письменный столик, карта звездного неба. Старые игрушки (жаль было выбросить) плюшевый мишка и кукла, как всегда сидели по краям широкого подоконника с любопытством выглядывая во двор.
Привычный взгляду старый гобелен ручной работы по-прежнему прикрывал стену возле кровати.
На нем неизвестный мастер запечатлел лесную опушку. На зеленой траве паслись олени. Вдали простирался первосозданный лес. А у самого горизонта тянулись поросшие зеленью высокие холмы. Их вершины терялись в лазурной дымке.
Один из оленей поднял голову, внимательно всматриваясь в комнату.
Все как обычно. Только на спинке кресла сидел счастливый Дракоша.
— Я тебе снюсь! — гордо заявил крохотный голубой дракончик. И тут же пояснил. — Я хотел допрыгнуть до твоей Земли, но мама пока не разрешает. Вдруг меня опять унесет в чужое подпространство.
Он вздохнул. — А прыгать так весело.
Дракончик переступил крохотными лапками и устраился поудобнее на подлокотнике кресла.
— Привет, — обрадовалась Мари. — А ты уверен, что это сон?
— Меня мама отпустила только в сон, — подтвердил дракончик. — А то я опять потеряюсь. А мне надо сообщить тебе что-то очень-очень важное.
— Я так рада тебя видеть и рада, что ты теперь с мамой, — начала Мари.
— Подожди. Не перебивай. А то я и сам собьюсь. Мама сказала, что те, кто… Вообщем, если… Нет. Не так. Но ты теперь другая! Вот.
— Это как? — удивилась Мари.
Дракончик сопел, пытаясь обдумать мысль.
— Да, можно и не говорить. Старшие сказали, что это не обязательно, мол ты и так поймешь. А если не поймешь… Тогда ты все равно должна знать.
— Что? — спросила Мари
— Он хочет сказать, что тот кто шагнул за грань мира не останется прежним. — прозвучал мелодичный красивый женский голос.
Мари не могла понять откуда он доносится.
Казалось, что звук раздавался со всех сторон, словно с ней заговорила сама комната.
— Тебе откроется многое. Но многие знания — многие печали. Приготовься к потерям, непониманию со стороны людей.
— И во что же я… превратилась? — с замиранием сердца осведомилась Мари.
— Ты не изменилась. — успокоил её голос.
— Вот и хорошо.
— Не обращай внимания. — вмешался в разговор дракончик. — Это кликуша. Ее никто не слушает. А если услышат, то не верят, потому что она сама толком ничего не знает.
— Но ты ведь сам сказал, что я стала другой.
— Сказал. Так ты всегда была другая. Иначе ты не спасла бы меня. Знаешь сколько маленьких дракончиков погибает после рождения? Ветра мироздания раскидывают нас по разным уголкам чужих пространств. А мы, ведь еще не умеем передвигаться как старшие. Мы можем только прыгать. Раз— и я на вашей планете. Раааз — и на другой. Это очень опасно когда ты маленький. Потому что ты случайно можешь принять чужой мир за свой, родной. И… превратиться в котенка. И даже погибнуть. А ведь это навсегда.
Последние слова Дракоши прозвучали очень печально. Он замолчал.
— Пожалуйста не прыгай так больше, — попросила его Мари. — Лучше приходи в мой сон. Если для тебя так безопаснее.
— Ага!! — Дракоша оглянулся по сторонам и совсем тихо сказал. — Я же пришел тебя предупредить. Если увидишь, что-то необычное, то надо просто поверить в это.
— «Только дети и безумцы верят в чудеса и сказки»— нараспев процитировала Мари и рассмеялась. — И вот из-за этой ерунды ты пришел?
— Нет. Это не ерунда Мари, — дракончик с тревогой взглянул в окно, где Луна мягко скользила в полупрозрачной дымке облаков. — Это очень, очень важно. Ты… ты теперь можешь спросить что-то у местных… гмм, существ. Или например, попасть в эту картину на гобелене. Тебе достаточно будет просто шагнуть.
— Значит я всё же изменилась, — задумчиво сказала Мари.
— Нет. Нет. Ты всегда была такой. Просто ты не знала. А если бы узнала, не поверила. Знаешь, как это важно? Верить в то, что видишь собственными глазами. Верить в себя. Поэтому я и пришел. Сказать тебе про самое, самое главное. Верь в себя Мари.
— Я буду верить, — серьёзно пообещала Мари. — Только ты уж больше не теряйся. Пожалуйста!
И на всякий случай пылко добавила. — Я желаю, чтобы ты никогда-никогда не терялся и всегда был рядом с мамой.
Дракончик гордо распушил шерстку и стал похож на маленький сияющий от
