с психиатром и неврологом.
Виктор Николаевич на самом то деле, не такой уже и дед. Шестьдесят шесть лет всего, просто выглядит он немного старше.
К неврологу подключились психотерапевт и эндокринолог, а так же я как терапевт.
Никаких отклонений не обнаружили, нужно делать МРТ.
И тут всем все стало ясно. МРТ показал опухоль в голове. Которая растёт и мешает нормальной работе мозга. Эта опухоль можно сказать давит.
— Как мы и думали Катюш, опухоль. Если не оперировать, сама понимаешь, шепнула мне врач.
Я отвела Виктора Николаевича в палату и расстроенная вернулась в кабинет где меня ждал наш консилиум.
— А где эту операцию делают вообще? — спросила я.
— Ну в область нужно ехать. У нас раньше делали, но Ирина Ивановна ушла на пенсию, а кроме неё некому. Лебедева врач от бога. Если только тебе поговорить с ней, вдруг согласится.
— Если даже она каким-то чудом и согласится, нужно же ещё согласие родственников, а им он ненужен. Не одно, так другое.
— Кать, добрая ты душа, тебе бы замуж за мужика хорошего, детишек нарожать, а ты к любому на помощь кидаешься, а про себя забываешь. Понятное дело жалко человека, а тебя саму-то кто пожалеет?
— Ой, Ольга Анатольевна, нужно выручать человека, я знаю какого это, когда один одинешенька на этом свете. Дай бог, поживёт ещё нормальной жизнью.
— Тогда с роднёй нужно решать вопрос. В его случае тянуть не стоит. Операция нужна срочно.
— У меня есть одна идея. Нужно позвонить оперу который приходил. Вдруг поможет.
— За спрос — не бьют в нос-попробуй.
— Ладно, я побегу. До завтра.
Вечером я договорилась встретиться с опером, он как не странно согласился.
Я приехала в отделение.
— Денис Сергеевич, спасибо, что согласились встретиться. Здесь такое дело, в общем мы сегодня обследовали Виктора Николаевича, он действительно болен. Но все куда хуже чем мы думали. У него опухоль. Нужно оперировать, но там ведь разрешение родственников требуется, не знаю как нам быть.
— Ох Катерина. А от меня то ты что хочешь?
— Я просто подумала, может вы сможете разрешение от родственников получить. Там из родни, одна невестка, да и той все равно. Спасать ведь человека нужно, пока время не упущено окончательно. Вы поймите, если его прооперировать, то он возможно сможет жить нормальной жизнью и не в доме престарелых, а самостоятельно.
Что касается меня, я обеспечу его всем необходимым, уход, процедуры.
— Кать, а если после операции он вообще все забудет? Вероятность же такая есть?
— Скрывать не буду, есть. Но и сейчас-это не жизнь. Опухоль уже не маленькая, будет ещё больше. И вот тогда он точно все забудет и станет овощем, а дальше смерть. Помогите.
— Давайте так, я завтра к ним
поеду, постараюсь все устроить, но пока ничего не обещаю.
— А давайте сегодня, каждая минута на счету. Мне ещё врача нужно уговорить прооперировать его.
— Отчаянная вы Катерина, но что сказать, давайте попробуем спасти вашего болезного.
У нас все получилось. Родственники подписали бумагу лишь бы от них отстали, а может надеялись, что Виктор Николаевич помрет при операции. Они подписали согласие, это главное.
Дело оставалась за малым. Уговорить Ирину Ивановну.
Раздобыла ее адрес и поехала. Время почти девять вечера.
Щас как пошлют тебя Катя по политесу, что шляешься в такое время по домам, да людям отдыхать не даёшь.
Я вдохнула, набралась смелости и нажала на кнопку звонка.
За дверью послышались шаги и дверь открылась. На пороге стояла ухоженная, невысокого роста женщина с бигудями на голове.
— Добрый вечер, извините за столь поздний визит, мне нужна Ирина Ивановна.
— Ну я Ирина Ивановна, чем обязана?!
— Ирина Ивановна, я к вам по очень щепетильному вопросу.
— Ну заходи, не здесь же ты мне будешь вещать свой щепетильный вопрос.
Женщина пустила меня в квартиру. В квартире пахло сигаретным дымом и мятным чаем.
— Ну что встала, разувайся, тапочки на полке, жду тебя в кухне.
Я волновалась как никогда. От меня сейчас зависит жизнь человека.
— Ну где ты там застряла гостья?
Я переобулась и вошла на кухню.
В квартире был старенький ремонт, но все очень чисто. Можно сказать стерильно, вот что значит хирург.
— Проходи, присаживайся, я чай только заварила.
— Спасибо.
— Нуу, давай рассказывай. Зачем я тебе понадобилась.
— Ирина Ивановна, меня зовут Катя, я работаю в седьмой больнице. Я сама терапевт, но мест сейчас рабочих нет, поэтому санитаркой подрабатываю. У нас несколько дней назад случай произошёл…
Я рассказала все как есть. Женщина спокойно попивала чай, и слушала меня.
А я то и дело поглядывала на нее. Дослушав меня, женщина достала сигареты и закурила.
— Куришь?
— Курю.
— Угощайся, и подвинула ко мне пачку с сигаретами.
Я немного трясущимися руками достала сигарету и подкурила. Видимо женщина заметила мое волнение, вот и предложила закурить.
— Даа Катя, признаюсь, удивила ты меня. Ей богу удивила. Упёртая ты, на меня в молодости похожа. Я такая же была, но помочь не смогу, оперировать не буду.
— Почему Ирина Ивановна? Вся надежда на вас. Ну помогите пожалуйста. Я, я могу заплатить вам, у меня немного, но есть.
— Да прекрати ты. Знаю я какие у санитарок зарплаты. Копейки. Не в этом дело. Просто я больше не практикую. Меня благополучно на пенсию выперли, место мое было нужно, вот пусть и оперируют юные таланты.
— Да нет там не юных, никаких. Ирина Ивановна, если вы откажите, я просто не смогу его спасти. Вы же клятву давали?!
— Я все сказала.
— Спасибо, за чай, я пойду.
От Ирины Ивановны я вышла раздавленной. Операции не будет. Столько усилий я приложила, бегала, просила и все напрасно. А вести его в область, я не смогу. У меня и денег таких нет.
Ладно. Утро вечера мудренее. Может что — нибудь и придумаю.
Домой шла пешком. И деньги сэкономлю, да и воздухом подышать не помешает. На душе было так погано. Нет справедливости. Кругом только деньги и нужны. А таким как я безденежным, дорога везде закрыта. Надоело все. И работы эти, и все остальное. Теперь и с Виктором Николаевичем как быть. Наблюдать как загнётся человек. Пусть даже и отправят его в дом престарелых, все равно навещать его буду. Никого ведь рядом не будет. Где его сын подевался, будь он не ладен.
Судя по дому, не на последние деньги строились. Был бы рядом, вылечил бы отца. С другой стороны, может и сыну он был ненужен. Может этот Виктор Николаевич вообще плохой человек. Мы же
