хорошие и положительные. Весь пиздец оставляют на потом, когда наденут на тебя кольцо и отрежут пути отступления.
Я не стала ей ничего на это отвечать. Сама подумает, сама разберется. Места на диване мне не жалко.
Мы с Варей умылись, причесались и собрались выходить из дома. В звонок кто-то позвонил.
Я невольно напряглась и бросила взгляд на сумочку, в которой лежал маленький перцовый баллончик. Взглядом дала понять подруге, чтобы она отвлекла Варю на себя, что та, молча меня поняв, и сделала.
Открыв дверь, я облегченно выдохнула, увидев в глазок Руслана — того самого, нервы которому теребит моя подруга.
Открыла дверь и состроила максимально доброжелательно лицо, сочувствуя явно невыспавшемуся мужчине.
— Привет, — произнес он приятным низким голосом и неловко помялся на месте. — Катя у тебя, да?
— Привет. Конечно, — улыбнулась я мужчине. Судя по тому, что он был в костюме и рубашке, заехал он сюда по пути на работу. — Проходи, Руслан.
Я отошла в сторону и пропустила мужчину в квартиру.
Почти сразу в прихожей появилась Катя.
Ещё минуту назад она выглядела помятой, сонной рохлей, а сейчас я заметила, что она успела причесаться и даже накрасить ресницы тушью, а губы блеском. И встала у стены так, чтобы её и без того длинные стройные ноги начали казаться ещё длиннее и стройнее.
— Чё пришёл? — холодно бросила она, скрестив руки на груди.
— Слушай, Кать, давай завязывай с этой хренью. Возвращайся домой. Я соскучился, — он так искренно это сказал, что я была готова сама к нему поехать.
— Локти покажи, — потребовала подруга.
— В смысле? — не понял Руслан и беспомощно посмотрел на меня.
Я, извиняясь, поджала губы, понимая, к чему клонит подруга.
— Покажи-покажи, — требовала тем временем она.
Руслан нервно выдохнул, но снял пиджак, а затем расстегнул рукав рубашки и показал локоть.
— Пф, — только и фыркнула подруга, уйдя в ванную комнату.
— Что не так? — непонимающе выронил Руслан и начал сам разглядывать свой локоть.
— Ты же скучал без меня, — крикнула из ванной подруга. — Локти должны быть искусаны. А они целые. Получается, кто-то балабол.
— Господи! — выдохнул Руслан и возвел умоляющий взгляд к потолку. — За что мне это?
Я закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться от того, как люди, которым уже за тридцать, ведут себя, будто они влюбленные подростки.
— Варя, нам пора ехать в садик, — крикнула я дочке, а сама подошла ближе к хмурому Руслану, раскатывающему и застегивающему рукав, и шепотом произнесла. — Иди к ней.
— Угу. Чтобы она мне сцену опять устроила?
— Она не закрылась в ванной. Иди. Это, блин, намёк тебе! Не тупи, — прошипела я настойчиво. — Только ничего кроме дивана в моей квартире не осквернять. Понятно?
Губы Руслана изогнулись в улыбке искусителя.
— Понятно, — протянул он, глядя на приоткрытую дверь в ванную.
— Привет, дядя Луслан! — поприветствовала его Варя.
— Привет, красавица, — улыбнулся он ей тепло и, сняв начищенные туфли, направился в сторону ванной.
Мы с Варей сразу вышли из квартиры, прихватив пальто и надев ей шапку.
— А что вы здесь забыли, мужчина? — нарочито деловито вопросила подруга, за секунду до того, как я закрыла дверь в квартиру.
Тоже мне — нитакуська.
Ну, с другой стороны, хоть у кого-то в этой квартире бурная личная жизнь.
Я работаю обычным кадровиком на молочном заводе. Нет, здесь не воняет и даже не ходят коровы.
Здесь чисто, стерильно, всё блестит и сияет. Даже улыбки работников, особенно тех, кто ещё со времен девяностых носит золотые или серебряные коронки. Работники в белых халатах, шапочках, перчатках и даже в бахилах. Имеется своя достаточно внушительная лаборатория.
Молоко на завод привозят в больших цистернах из пунктов приема молока, расположенных в близлежащих районах, поэтому коров у завода не было и нет.
Мне нравится моя работа, нравится коллектив, нравится, что все простые и понятные. И никто не считает меня злой сукой в юбке, как было на предыдущем месте работы в автосалоне с дорогущими элитными машинами.
Я долго решалась на работу в этом месте, боясь неудобства из-за того, что завод находится за чертой города. Но уже два года ни о чём не жалею. Зарплата позволяет ни в чем не нуждаться ни мне, ни дочке. Я даже машину смогла себе купить. Маленькую, «типично бабскую» — как её называют, но нам с Варей больше и не надо.
После работы я заехала в садик и забрала дочку. Припарковалась у дома и, держа Варю за ручку, вошла с ней в подъезд, а затем в лифт. Варя нажала кнопку нашего этажа и вдруг закричала во всё горло:
— Мама, мама, подожди! Там дядя бежит! Ему с нами ехать надо!
Я не хотела кого-то ждать. Даже захотелось понастойчивее понажимать кнопки, чтобы створки лифта скорее сошлись, и мы поехали наверх.
Только приличия ради спросила у Вари:
— Что за дядя?
— Ну, этот… — свела дочка светлые бровки, вспоминая. — Дядя дурак! — изрекла она громко. «Эврика!» кричат не так громко.
И ровно в этот момент в кабинку влетел, действительно, дядя дурак.
Сосед сверху, при виде которого у меня сворачивалась кровь и возникало желание разбить ему голову домкратом.
— Привет, малая, — улыбнулся нахальный парень в кожанке, ввалившись в кабинку лифта за секунду до того, как она закрылась.
— Здлавствуйте, — чётко выговорила дочка. Как в садике учили.
— Кто, говоришь, дядя дурак? — вопросил парень, нажимая кнопку этажом выше нашего.
— Ты, — невозмутимо ответила Варя.
— Да?! — нарочито удивленно протянул парень. — А кто тебе такое сказал?
— Мама, — сдала меня дочка с потрохами в ту же секунду. Ни капли сомнений.
Я шумно вздохнула, даже не пытаясь смотреть в сторону парня, взгляд которого почувствовала на своей щеке. На мгновение прикрыла глаза и сжала челюсти.
Если хочешь быть загнан в ловушку и желать провалиться сквозь землю на месте, то не держи язык за зубами перед своим ребенком, который с радостью сдаст тебя кому угодно.
Именно это сейчас сделала Варя, а я изо всех сил пожелала провалиться в шахту лифта прямо здесь и сейчас.
И почему этот скоростной лифт именно сейчас поднимается так медленно?
— Прямо так и сказала? — парня явно забавляла сложившаяся ситуация. А я всё ещё чувствовала его взгляд на себе.
Нужно взять себя в руки. Не хватало ещё краснеть перед каким-то пацаном, хоть он и здоровее меня и выше сантиметров на тридцать.
— Это было на эмоциях, — ответила я ровным тоном и даже смогла заглянуть в голубые глаза парня, которые смотрели на меня с
