поговорить с тобой хочет. Ты как?
Пульс участился, и я словно в замедленной съемке наблюдала, как Богдан протянул мне телефон, глядя при этом прямо в глаза.
— Привет, малыш. — Сказала я, и слёзы хлынули просто ручьём из моих глаз. Я не слышала её полмесяца. Никогда не расставались с ней настолько.
Даша всё говорила и говорила, сначала визжала, сказала, как скучает, потом рассказывала, как дела у неё в садике, что папа постоянно грустный, что он сказал ей, что я уехала туда, где нет мобильных телефонов, и она подумала, что в Африку. Она так и спросила: «А папа с тобой сейчас в Африке? А я дома с няней.»
Параллельно с разговором я и не заметила, как отползла к стене, и невидящим ничего из-за слёз взглядом просто смотрела вперёд. Изредка задавала какие-то короткие вопросы, но в основном говорила дочь, а я была и рада. Просто слышать её голос.
— Ладно, мамуля, мне пора ужинать, а то Анжела ругаться будет.
Анжелой звали няню. Я это знала из того, что рассказала мне дочь.
— Пока, родная. Я тебя очень-очень сильно люблю. Помни об этом, хорошо?
— Хорошо, пока! — Дочка бросила где-то телефон, даже не отключившись. Я ещё с полминуты слушала тишину и отдаленные звуки на другой стороне, но в итоге сама завершила вызов.
Слёзы всё не прекращались, и я только через несколько минут стала способна что-то видеть и понимать, когда хоть немного успокоилась.
Оказалось, Богдан всё это время сидел там же, и внимательно следил за мной. Я молча протянула ему телефон. Но потом всё же сказала:
— Спасибо.
Бывший муж кивнул, и начал звонить кому-то, я же просто придвинула к себе колени, и обхватила их руками, продолжая сидеть, где сидела.
— Привет, Кос. Слушай, можешь пробить быстро, какая фамилия у Марго девичья была? Ага, спасибо, жду. — Он отключился.
Точно. После разговора с дочерью я и забыла, что мы пытались выяснить, это Маргарита сливает информацию Севиру про деятельность фирмы Богдана или нет.
Телефон издал звук, и Богдан посмотрел на экран. После чего медленно прикрыл глаза, и сжал челюсть.
Я знала этот приём, он делал так, когда был настолько сильно зол, что ему приходилось прибегать к дыханию, чтобы попытаться себя успокоить. Богдан был достаточно эмоциональным и вспыльчивым человеком, поэтому за годы жизни и приучил себя к подобному.
— Твою мать! — всё же громко выругался он, и даже замахнулся рукой с телефоном, будто хотел выбросить его, но в последнюю секунду посмотрел на телефон, и просто злостно откинул его подальше от себя на кровати, а сам спиной упал на матрас.
— Я так понимаю, её фамилия Крапивина? — тихо поинтересовалась я.
— Мы же проверяли её. Безопасники месяц за ней мониторили, прежде чем я её взял. Как же так…Зараза! Я её уничтожу, она ещё не знает, с кем связалась. Я не просто её выкину, а сначала раздавлю, как прыщ, чтобы у неё вообще ничего не осталось.
Я молчала. Не знала, что сказать в такой ситуации. С одной стороны, я была рада за бывшего мужа, что утечка информации нашлась. С другой… Он так обошелся со мной, что жалеть его теперь совсем не хотелось. Я сделала всё, что от меня зависело, моя совесть была чиста.
— Ты действительно не знала Севира до развода? — почему-то перескочил Богдан снова на тему нас.
— Нет, не знала. Но, разве сейчас есть какая-то разница?
— Для меня это просто… капец, как всё меняет, Алёна. Если всё, в чём я жил последние два месяца ложь... — Богдан снова сел, обхватив голову, и смотрел на меня исподлобья.
— Позволь мне видеться с Дашей, пожалуйста. — Попросила я, сглотнув. — О большем не прошу. Я просто хочу её видеть.
— Возвращайся в квартиру, которую я тебе купил. Она всё ещё стоит, ключи я тебе привезу. Зачем тебе снимать эту комнату.
— Нет. — Я усмехнулась, покачав головой. — Я выучила урок. Я больше не буду ни от кого зависеть. Так что лучше уж я сама.
— Ты ведь знаешь, что Севир держит тебя при себе не просто так? Я думал, вы спите, но раз нет, и я теперь склонен этому верить, то он, скорее всего, делает это чтобы позлить меня, или добиться ещё каких-то целей.
— Я это уже поняла. Просто больше мне пока пойти не к кому. Как только я немного встану на ноги, и восстановлю документы, тогда и буду думать. Так что там с Дашей?
— Я подумаю. Проверю ещё кое-что, и дам тебе знать.
Мне стало так обидно, что Богдан, несмотря на всё, что всплыло, до сих пор вёл себя как скотина, что я еле сдержалась, чтобы не вскочить, и не начать на него кричать. Но, вместо этого, я взяла себя в руки.
— Уходи. Сейчас. — Я говорила твёрдо, и он, похоже, это понял. Поэтому пошёл к двери.
Но я хотела ещё кое-что ему сказать, и бросила в спину, перед тем, как он вышел:
– Когда ты докопаешься до истины, и узнаешь, что все теории заговора, которые я строила против тебя, не больше, чем песочные замки, которые легко разрушить, что всё это была клевета, и ты придёшь обратно, знай: я тебя не прощу. Я не приму тебя назад.
Так тяжело с утра мне давно не было. Голова трещала, словно я вчера выпила…я даже не знаю, как надо пить, чтобы так себя чувствовать на утро. Во рту полнейшая засуха, а ещё, кажется, поднялась температура.
Вот в таком состоянии меня и встретил Севир на завтраке. Почему-то, при виде меня, он не был радушно приветлив, как прежде, а просто сдержанно кивнул. Что изменилось между нами за этот вечер? Мне оставалось только гадать.
Его так разозлил мой отказ? Или, может, он ещё раз подходил к моему номеру, и слышал Богдана? Или ещё что-то…
Я первая набрала себе на тарелку какую-то еду, хотя аппетита совсем не было, и села за свободный столик, чтобы потом увидеть, как Севир прошёл мимо, и сел отдельно.
Да, что-то определенно было не так.
Я ненавидела подобное: когда люди недоговаривают, надумывают…Подойди и скажи прямо: что тебе не понравилось? Поэтому я схватила свои тарелки, и, без особого стеснения, пошла в сторону начальника, переставляя
