class="p1">— Можно отказаться.
— Иногда не дают права выбора.
— Твой любимый прием. — Усмехаюсь, но не от радости, а от того, что внутренние органы огнем горят. — Серьезный компромат?
— Вполне. Потопит не только меня.
— Тогда почему Громов его не использует?
— За детей боится. Да и сам надолго сядет.
Замолкаем. Я перевариваю полученную информацию. Косвенно отец все равно причастен к тому, что случилось с Настей и ее семьей. Они все причастны. Ворон. Ангел. Мы все измазались в грязи. Остаток пути до дома едем в молчании. Сам себя готов переварить, но уже в лифте решаю окончательно.
— Матери свои претензии не высказывай. — Произносит вполне миролюбиво отец, пока мы находимся в замкнутом пространстве тесной кабинки. — Все решится. Но с этой девкой тебе лучше не встречаться.
— Я сам буду решать, встречаться мне с ней или нет, — выхожу из лифта первым, но Кирилл Максимович не привык отступать и идет следом, — с Зауровым теперь разбирайся сам.
— Ты не посмеешь.
Цедит сквозь зубы уже в коридоре квартиры. Мама выходит навстречу, но я иду мимо. Сама атмосфера нагнетает. Хочется скорее свалить, поэтому иду к себе, сходу шкаф открываю, сумку вытягиваю и бросаю в нее вещи.
— Сынок, а что происходит? — Мама входит следом и растерянно смотрит на мои действия. — Кирилл?
— Мальчик вырос и думает, что способен принимать взвешенные решения. Ты без меня уже сегодня в дерьмо наступишь!
Раздается за спиной. В ушах стучит, пока собираю все необходимое. Даже ноут сгребаю с доками. Мать продолжает причитать и дергать отца за рукав, но на меня это не действует. Их слова мимо пролетают.
— Не беспокойся, проживу!
Застегиваю молнию на сумке, перебрасываю ее через плечо и прохожу к выходу, толкая отца в плечо. Он в долгу не остается.
— Ключи от машины и карточки на стол!
Резко разворачиваюсь и улыбаюсь, как полоумный, дергая из кармана на груди небольшое устройство.
— Вот, что я тебе оставлю. На сдачу.
Припечатываю ему к грудной клетке и продолжаю путь к свободе, слыша, как позади раздается настоящий рев.
— Ты что натворил, сопляк?!
POV Анастасия
Смотрю на экран ноутбука в кабинете Янкевича. Последний смазанный кадр впечатывается в память вместе со словами Саши. Ушел…
Он ушел из дома, где мог купаться в благах, которые предоставляет ему отец, но не стал. Впадаю не в ступор, а в каменное оцепенение. Кажется, все системы органов перестали функционировать. Арсений трясет за плечо, и я наконец поднимаю на них с Олегом глаза. Никто в комнате не улыбается. Витает высокое напряжение, которое мы всасываем с кислородом в легкие. Ловлю взгляд брата, который, судя по крепко сжатым зубам, на ногах провел большую часть дня, и передаю эмоции, не укладывающиеся в слова. Ни одного связного предложения сейчас сформировать не могу. В голове потоки информации плавают, как зажарка в супе. Бессмысленно и на поверхности. Сердце лишь громко бьет по слабым костям, создавая огромные трещины.
— Это сойдет за доказательство?
Слышу голос Арса над ухом. Он не отходит от меня, только крепче сжимает пальцами плечо, показывая, что он со мной, что бы не произошло. Отец сидит на диванчике рядом с Зауровой. Компания в кабинете Янкевича собралась странная, и я расслабляюсь, когда Олег откидывается на спинку кресла и пожимает плечами.
— Зацепка хороша, но судью вряд ли притянут. На срок не тянет. Он действовал по закону. Использовал то, что ему предоставляли наши добропорядочные органы.
— Все зря?
Еле слышно произношу и не моргаю в ожидании ответа. У Воронова и Ангела нет нужной информации. Значит, доказательства попросту отсутствуют. Мы в проигрыше. Большом.
— Не зря, мелкая. — Янкевич совмещает пальцы рук и прищуривается, словно продумывает дальнейшие варианты действий. — Кину видео нужным людям. Потрясут и прокурора, и следака.
— Думаю, нам стоит вернуться домой и продолжить жить дальше.
Подает голос отец, и я тут же вспыхиваю негодованием.
— Что?! Как после всего можно жить, как раньше?!
— Наськ, — Арсений прижимает меня к стулу, не дав подняться, — успокойся. Мы сделали, что могли.
— Вы знаете то, чего я не знаю. Говорите!
Брат на отца смотрит, и тот разводит руки. Говорить никто не хочет, и мне это не нравится.
— У меня есть компромат на Орлова и его друзей, — произносит отец глухо, — за свои делишки получат, если обнародовать.
— Что?! И ты все это время молчал?!
Все же вскакиваю и злобно смотрю на отца, не замечая, как округляются глаза Роксаны.
— Настя, все не просто. По миру и другие люди пойдут. Среди них хорошие.
— Что?! Что ты несешь?!
— Мелкая, — Олег привлекает внимание, пока моя грудная клетка ходит ходуном от непередаваемых эмоций, — все намного сложнее, чем ты думаешь. Дело не только в Ромке и вашей матери. Пострадавших больше. За этим всем не простые люди стоят. Вы еще молоды и не понимаете, как далеко суете свои носы.
— То есть, они останутся безнаказанными?
Смотрю на Янкевича, который тянется к пачке с сигаретами, потом перевожу взгляд на посеревшего Арса. Тупик. Так получается?
— Нет, — Олег глубоко затягивается, глядя перед собой на дым, который выпускает изо рта, — предоставьте это мне. Сейчас не время.
— А когда?! Когда будет время?!
— Нась, не пыли.
Арса самого рядом со мной пробирает, но он выбивает из себя эти слова. Из-за отца наверняка. Плечи вновь опускаются.
— Я, — Олег переводит взгляд на нашего отца, — мы займемся этим, а вы будете жить нормальной жизнью. В первую очередь ты. — Указывает на Арсения, который зубами скрипит. — Знал бы, что ты творишь с ногой, давно прибил бы.
— Вы, — фыркаю и складываю руки на груди, — он же алкоголик.
Говорю прежде, чем думаю. Отец опускает глаза. Чувство вины начинает покалывать, но я гоню его прочь. Пока все давятся мыслями, дверь открывается и на пороге возникает Бес. Хмурый и грозный. Меня сразу в дрожь бросает.
— Олег, там за девчонкой приехали. — Кивает на Заурову, которая тут же вытягивается струной. — Пускать?
— Нет, — Янкевич поднимается и подходит ко мне, — пойдем, проводим подругу.
— Но она…
— Молчи, мелкая, для ее отца ты подруга. Скажешь, что вместе время проводили.
— Но он же в курсе, где я была.
— Я не про была, а про сейчас. — Толкает меня вперед, и Арс цепляется следом. — Здесь будь. — Роксана к выходу идет, опустив голову вниз. — Тебе там не место.
— Что? Почему?
Арсений стопорится, поглядывая на Заурову, которая в ответ ему такой же взгляд посылает.
— Не порти девочке жизнь. Поверь, ей и так не сладко живется.
Говорит тише,
