не хочешь поехать в Россию? – спрашиваю очень осторожно.
– Вы меня возьмёте? – Рейн часто моргает то ли от удивления, то ли всё ещё пытается проснуться.
– А почему нет?
Рейн молчит. Неужели она думала, что мы откажемся от неё как семья мужа Джулии?
– Я не знаю русский язык, – вздыхает Рейн.
– Его можно выучить. Это не проблема.
– А Дмитрий? Он не будет против?
– Чему я должен быть против? – В дверях стоял Дима.
Я почувствовала, как напряглась Рейн.
– Дима. Мы готовы ехать домой, – говорю мужу.
– Мы?
– Да – мы. Ты, я и Рейн.
– Но у Рейн школа, и потом, мы ещё не оформили опеку.
– Я, кажется, знаю, как ускорить процесс. – Не смогла сдержать довольной улыбки. – Рейн, как насчёт фамилии Шейн? Или ты хочешь остаться Роббер?
– Рейна Шейн, – произносит девочка. – Мне нравится. Это уж точно лучше, чем Роббер!
Нам с Димой пришлось обратиться к семье покойного мужа Джулии. Предложение, помочь быстрее оформить документы, Алекс Роббер воспринял с нескрываемой радостью, поэтому мы сможем вернуться в Россию раньше.
Рейна выучила немного русских слов и смеялась над произношением. Она с головой ушла в изучение языка, что даже перестала обращать внимание на Кристофа Роббера, или, может, всё-таки Алекс Роббер озвучил своему сыну мою просьбу: перестать оскорблять Рейн.
А вот возвращаться в съёмную однокомнатную квартиру с девочкой было не очень. Дима прилагал максимум усилий, чтобы наш дом был скорее завершён, но работы оставалось ещё много.
Я попросила Эдика, чтобы он подыскал к нашему приезду трёхкомнатную квартиру.
– Сестра, ты с дуба рухнула?
– Вообще-то здесь много дубовых массивов, но даю честное слово, что я на них не залазила. И, знаешь, что, Дик? Подбирай выражения!
– Зачем тебе трёшка? – Эд проигнорировал мои возмущения.
– Эд, ты глухой? Мы приедем с Рейной!
– Ах, точно! Я забыл, что вы умудрились сделать меня дядей. Соня, может вы пока поживёте у нас?
– А ты?
– А я, так уж и быть, помучаюсь в вашей однокомнатной квартире.
Идея мне понравилась. Комнаты раздельные, и думаю, моя Рейн понравится.
– И что ты за это хочешь, мученик?
– О! Вот это я понимаю! Сразу видно делового человека!
– Эдик, не наглей! – предупредила брата, когда он перестал паясничать.
– Чуть что, так сразу «Эдик, не наглей», а я может ничего и не хочу!
– Чтобы ты и ничего не хотел? Эд, тебе самому не смешно?
– Соня, я не знаю. Всё как-то быстро, не находишь? Вы только поженились, как вдруг у вас уже взрослый ребёнок!
– И что? Рейна тебе понравится, я уверена.
– Только не говори, что мне придётся с ней нянчиться!
– Эд, я думаю, ты сам захочешь «понянчиться» с шестнадцатилетней француженкой.
– Сестра! Алё! Ещё я с малолетками не связывался. Ты точно там от безделья сбрендила.
– Вообще-то я работала! – возмутилась, но Эдику всё равно этого не докажешь. – Эд, я тебя очень прошу, давай без твоих, вот этих, закидонов. Рейн только в себя приходить начала. – Попросила брата.
А то от одного родственничка девочка избавилась, а тут дядюшка с тараканами.
– Ладно, – согласился Эд. – Что я, совсем идиот что ли? Сам через это прошёл.
– Спасибо, Эдик.
Мы решили, пока находимся в Европе, заехать к отцу Дмитрия и Сабине. Климент Шейн встретил нас радушно. Рейн поначалу стеснялась, но мудрый дедушка сумел покорить юное сердце, и Рейн со всей своей нерастраченной любовью отвечала ему взаимностью.
– София, я очень рад, что ты случилась в жизни моего сына, и смогла вернуть его к нормальной жизни, – произнёс Климент. – И за внучку, такую красавицу, спасибо! – Климент прижал к себе улыбающуюся Рейн. Девочка ожила. Её глаза сияли, а на личико больше не набегала тень. – Только я надеюсь, вы не заставите меня долго ждать внука?
Я стояла и в полной растерянности хлопала глазами.
– Мы подумаем над этим вопросом, – дипломатично ответил Дмитрий.
– Сын! Тут не думать надо, а делать! – возмутился Климент. Рейн хихикнула.
– Папа! Рядом ребёнок!
– И что? Ребёнок, – Климент обратился к Рейн. – Ты уж напоминай им, что дедушка Климент не вечный, пусть поторопятся.
Но Рейн лишь сильнее обняла доброго человека.
– Не надо так говорить. Пожалуйста, – попросила она.
– Прости, не подумал.
Александр и Люк Лехман были просто без ума от своей двоюродной сестры.
Алекс тот вообще, не скрывая, сожалел:
– Рейна, ну почему ты оказалась сестрой? Я бы приударил! У всех бы поотбивал!
– Так «отбивать» не у кого, – смеялась Рейн.
– Не верю, чтобы у такой девушки и никого не было, – вздыхал Алекс, но Рейн только прятала смущённую улыбку.
Сабина настороженно приняла приобретённую племянницу, но видя, что Рейн совсем не похожа на Джулию, сменила своё отношение, и, провожая нас в аэропорту, долго не могла выпустить её из своих объятий.
– Вот почему так? Это я хотела, чтобы у меня родилась девочка, – восклицала Сабина, – а девочку «подарили» брату! Почему такая несправедливость, а?
– Сабина, у тебя чудесные мальчики. – Я пыталась хоть как-то успокоить сестру Димы. Мне было на самом деле очень приятно с ними познакомиться.
– Я знаю. – Опять вздох. – А как же бантики, косички?
– Теперь уже только ждать внучек, – «подбодрил» сестру Дима.
– Дождёшься от них! – Сабина опять вздохнула. – У меня в этом возрасте уже Люк родился, а тут, – Саб безнадёжно махнула рукой. – Рейна, ты хоть меня не бросай!
– Не брошу, – пообещала Рейн.
В аэропорту нас ждала машина. Было так приятно от заботы Щегельских, но, когда водитель повернул в сторону противоположную моему дому, я забеспокоилась.
– Роберт Иосифович так распорядился, – ответил Игорь Петрович, которого я хорошо знала.
Что же задумал старый лис, что не поставил меня в известность? Этого я разгадать так и не смогла. Вряд ли Роберт спешил познакомиться с Рейн, мы всё равно бы это сделали.
Роберт встречал сам, и, судя по его загадочной улыбке, был очень собой доволен. Приятной неожиданностью было увидеть у него Эдика, но брат благоразумно
