на себя, желая теснее прижаться.
Я бережно её обнимаю. Прикасаюсь к груди, которая стала полнее и чувствительнее из-за беременности. А торчащие розовые сосочки так манят потрогать их — что и делаю, играю с ними, дразня языком и нежно покусывая.
— О-о-о… как приятно… ещё… — жена выгибается навстречу.
Путешествую дальше вниз, покрываю животик порхающими поцелуями и мысленно общаюсь с малышом:
«Маленький, позволь любить твою мамочку, я не сделаю больно, буду ласков…» — спрашиваю разрешения — это уже стало неизменным ритуалом. В ответ ощущаю один толчок, а после наш ребёнок затихает. Для меня это сигнал, что могу продолжить.
Раздвигаю ножки Тины. Устраиваюсь между них. Сначала хочу ощутить любимую женщину иначе… Скольжу языком и губами по влажным шелковым складочкам, клитору… И нет ничего вкуснее…
— Ян… — она вцепилась в мои волосы, максимально открываясь для меня и двигая бёдрами.
— Хочешь так кончить? — отрываюсь от занятного процесса на некоторое время, и чтоб не прерывать её удовольствие, ласкаю пальцами.
— Да-а… — жена не смотрит на меня. Блаженно прикрыла веки, часто дышит, теребит и щипает соски.
Снова склоняюсь к жаждущему наслаждений интимному месту, и продолжаю «творить волшебство», как выражается Тина, до сих пор стесняясь называть это куннилингусом. И очень быстро начинает содрогаться от оргазма и сильнее стонать. Ощущаю, как нежная плоть сжимается, пульсирует…
Но я очень хорошо знаю особенности тела моей девочки, и если сейчас войти в неё, то она успеет ещё раз получить удовольствие.
Снимаю пижамные штаны вместе с боксерами.
— Иди ко мне, — ложусь рядом с женой, поворачивая её на бок, к себе спиной. С учетом беременности, это одна из самых удобных поз: животик находится в покое, а я могу контролировать глубину проникновения и темп, что немало важно. Пока мы лишены разнообразия. Если Тина не утомлена, то садится на меня сверху.
А сейчас…
Медленно вхожу в неё, ощущая насколько там горячо. Двигаюсь предельно осторожно. Тина приподнимает ножку, давая мне больший доступ. Но я помню о необходимости сдерживаться.
Обхватил её лицо за подбородок, повернул в свою сторону и впился в губы, сплетая наши языки. В такие моменты наша целостность чувствуется особо остро, когда дыхание объединяется, и мы обмениваемся потоками энергий. Глотаю сладкие стоны и жадно пью манящий свет, а голова плывёт в пьянящем ощущении.
Это истинное наслаждение, экстаз, феерия… Абсолютная принадлежность друг к другу…
Уносимся в свой мир, где нет никого кроме нас, где нас настигает мощный взрыв удовольствия…
— Люблю тебя, — продолжаю целовать Тину.
— А я тебя люблю, — шепчет в мой рот. Потом откидывается расслабленно на подушку, а руки кладёт на животик.
Тоже хочу потрогать. Обнимаю его и, как всегда, не забываю поговорить с малышом:
«Спасибо, маленький, люблю тебя и очень-очень жду нашей встречи».
Роды начались внезапно и раньше срока… Мы, конечно, готовились, но невозможно предугадать всего…
Тина не доходила буквально неделю, а через день она должна была лечь на плановую операцию, да ребёнок опередил, желая появиться на свет. Марго запретила ей рожать естественным путём: малыш крупный для неё, вдобавок — перевернулся на позднем сроке и обвит пуповиной. Это риск для обоих — чего допустить не могу, ни при каких обстоятельствах…
И хорошо, что я оказался в этот момент дома. Позвонил врачу и сообщил обо всём, чтобы нас ждали, и не возникло непредвиденных ситуаций.
Доехали мы быстро. Хотел присутствовать во время операции, но жена наотрез отказалась… И ничего не остаётся, кроме как мерить шагами больничный коридор.
«Как же я боюсь за них… боюсь настолько, что бросает в ужас, который липнет, капает на мозг мерзким ядом и травит, травит, травит разум…» — нервно расхаживаю перед операционным блоком, не в силах справиться с тревогой, звенящей в голове безумным, разрывающим на части, гулом.
Пытаюсь собраться и отвлечься на что-то…
В мысли мгновенно врезались воспоминания о том дне, когда столкнулся с Тиной в клубе. Точно так же и она ворвалась в мою жизнь, словно мощное разрушительное цунами, внесла хаос своим появлением, вселила в душу сомнения и противоречия, заставила испытать бурю эмоций и давно забытые чувства. За это мечтал придушить её, лишь бы не ощущать всего этого…
«Как всё изменилось с тех пор… Кто бы мог подумать, что она станет моей женой, моим счастьем, моим смыслом, моим обжигающим солнцем, моей бесконечной вселенной».
Люблю и это навсегда.
…Продолжаю ходить из стороны в сторону. Ожидание угнетало…
Операция занимает не более получаса, но кажется, прошла вечность. А моё состояние грозит перерасти в панику, если в ближайшее время не узнаю новостей. Ведь ребёнок точно уже родился…
Дверь операционной открывается и выходит Марго — уставшая, со следами беспокойства на лице.
— Ян… — она вздохнула, прислонившись к стене. И не торопится что-либо сказать.
— Что? Ну! — напрягаюсь от молчания.
— Мальчик. Вес — четыре двести, рост — пятьдесят шесть сантиметров. Здоровый, крепкий малыш…
«Сын…» — ещё один. Губы сами растягиваются в улыбке.
— Как Тина? К ней можно? — мне нужно её увидеть для успокоения.
— Сейчас уже в порядке… — отвечает неопределённо.
— Что значит «сейчас уже»? — отодвигаю Марго в сторону и иду в операционную.
— Ян! — она идёт следом. — Тина потеряла сознание. Давление упало. Всё хорошо уже! Подожди, надень стерильные вещи! — протягивает одноразовый комплект.
Быстро натягиваю всё на себя. И, наконец, захожу в блок.
Жена лежит с ребёнком на груди и плачет…
— Сладкая моя, — подхожу и прикасаюсь к её щеке. Она очень бледная и слабая на вид, словно все жизненные соки высосали.
— Он чудесный, Ян. И так похож на тебя, — всхлипывает от слёз радости.
— Можно мне? — тоже хочу подержать на руках, познакомиться с нашим мальчиком.
Тина кивает.
Осторожно беру сына. Он смешно куксится, будто собирается заплакать из-за того, что его так бесцеремонно отняли от мамы, но в последний момент передумывает. И продолжает спать.
Я сам готов пустить слезу…
Вот оно счастье: любимая жена и дети.
— Спасибо… — наклоняюсь к Тине и целую её пересохшие губы. — Спасибо, что есть…
Часть 2. Игры прошлого или пять лет спустя…
«Давно забытое вчера,
Ворвалось в жизнь нежданно…
А изощрённая игра —
Когтями держит жадно…»
(с) Ирина Гутовская
…Я бегу… бегу так сильно, как только могу…
Воздух с хрипами застревает в лёгких, сдавливая грудную клетку до боли… Задыхаюсь… Но продолжаю бежать…
Боюсь не успеть…
