На одну крайне подлую и абсолютно беспринципную женщину.
Два месяца спустя
Я подошла к входной двери, и посмотрела в глазок. За дверью был Богдан. Удивлённо приподняв брови, я начала открывать замок.
— Даш, собирайся, папа приехал! — Крикнула я в сторону комнаты, где играла дочь.
Замок на двери щёлкнул, и я распахнула её.
— Привет, ты рано, проходи. Даша ещё не собрана и не одета.
— Видимо, не рассчитал по времени. — Приподнял уголок губ Богдан. — Может, тогда предложишь мне пока чаю? Это тебе. — В его руках возник букет цветов.
— По какому поводу?
— Просто так… - говоря со мной, Богдан смотрел мне прямо в глаза. — Увидел цветы, подумал о тебе, что хотел бы тебе подарить их.
Я тяжело вздохнула, и направилась на кухню, чтобы поставить чайник, подрезать цветы из букета и поставить их в вазу.
Это был не первый раз, когда Богдан приходил чуть раньше, оставался чуть подольше… Я, конечно, всё видела. Всё же не маленькая девочка. И всё в порядке у него было с тем, чтобы рассчитать время.
Когда меня выписали из больницы, начался очень странный период в моей жизни, в котором я проходила свидетелем в уголовном деле. Благодаря стараниям Богдана, моим свидетельским показаниям, Севира и Марго посадили на довольно внушительный срок. Севиру дали чуть больше, Марго чуть меньше, но не суть.
Оказалось, что помимо того, что Севир похитил меня и удерживал силой, за ними с Марго числились множественные финансовые махинации, уход от налогов, и, в том числе, даже махинации с денежными средствами в государственных проектах.
Новая служба безопасности Богдана выяснила, что все факты, которые ему выдали про меня, были сфабрикованы. На части фото была я, на части — подставные актрисы в гриме. Но там, где была действительно я, конечно же, не было никакого подтекста, который туда закладывался.
С тестами ДНК вообще всё было мутно. Концов было уже почти не найти. Но ещё два других теста, после того, как Севир был засажен за решётку, показали, что вероятность отцовства у Богдана была 99%. Я была уверена, что тесты эти помогли сделать люди отца Севира. Ведь он же говорил, что тот работал в верхушке сферы здравоохранения. Уверена, у него были связи. А за деньги, как известно, можно было сделать почти всё.
Когда вся правда выплыла наружу, Богдан пришёл с повинной. Конечно, на коленях он не стоял, но извинялся искренне. Просил его простить, вернуться обратно, и жить как прежде.
Но он не учёл один фактор: я больше не хотела как раньше. Потому что я, из-за всего, что выпало на мою долю, уже была другая.
При этом, я сказала ему абсолютно искренне, что простила его. Но вот быть с ним вместе я больше не хотела. Теперь я хотела создать собственный мир. Вряд ли я смогла бы жить с мыслью, что кто-то ещё может ему что-то про меня сказать, и мне придётся начинать всё с начала.
Он, конечно, уверял, что такого больше не повторится, и это был для него большой жизненный урок, но мне пока было сложно довериться.
Чтобы восстановиться после событий, Богдан и себя и меня записал к психологу. Работа с ним мне очень помогала. Я всё лучше стала понимать себя, почему я поступала в той или иной ситуации определенным образом, а вот Богдан стал немного закрываться. Я не спрашивала у него причины, просто плыла по течению.
На фоне всего этого мне удалось договориться с Богданом о том, что у нас будет полная совместная опека над Дашей, и теперь она неделю жила у меня, и неделю у отца. Её, в принципе, всё устраивало. Тем более, что, когда Даша была у Богдана, я всё равно приезжала почти каждый вечер, чтобы увидеть её.
И вот, последнюю неделю началось следующее: Богдан стал ко мне более внимательным, стал пытаться провести время со мной наедине, а не только в присутствии Даши, дарить подарки, цветы…
В общем, начал пытаться снова меня завоевать. Словно мы вернулись в точку, где были, когда только познакомились с ним. Только теперь он делал это с оглядкой на прошлое. Был уже не так настойчив, как раньше, старался больше брать хитростью, чем наглостью, и непробиваемостью.
А я… Я пока никак не отвечала. Я запуталась. Тело реагировало на Богдана, по-прежнему отзывалось, а мозг упрямо твердил, что мне нужно ещё время побыть одной. Нужно научиться жить самостоятельно, и ни от кого не зависеть.
На кухне я, не оглядываясь, пошла к чайнику, нажала кнопку, и сразу взялась за цветы. Чем меньше зрительного контакта с Богданом — тем лучше и проще.
Почувствовав руку на талии, я вздрогнула и отскочила. Он опять за старое?
— Прости, не хотел тебя испугать. Просто чайник уже давно вскипел, а ты никак не реагировала.
— Задумалась, видимо. — Неловко улыбнулась я, и полезла в верхний шкаф за кружками. Я редко пила чай или кофе последнее время, да и гостей не принимала, так что убрала «гостевые» чашки подальше.
Попыталась с пола достать их, но ничего не вышло. Нужно было брать стул, и доставать с него. И кто придумал эти новомодные кухни с антресолями под потолок?
— Я помогу, подожди. — Услышала я за своей спиной, и, даже не успела среагировать, как почувствовала за собой Богдана.
Он прижимался к моей спине своим телом, и тянулся вверх за кружками.
Я вся натянулась, словно струна, готовая вот-вот порваться от ошеломительных ощущений, расползающихся по коже от прикосновения мужского тела.
Всё же, столько месяцев воздержания, это вам не шутки.
Богдан словно специально медлил и не отходил, хотя чашки точно уже были в его руках.
А я прикрыла глаза, ожидая его следующий шаг.
Сейчас он либо отстранится, либо зайдёт дальше. Мяч был на его половине поля.
Два года спустя
Я волновалась так, словно это я шла в первый класс, а не моя дочь. Всю ночь в голове крутила слова стиха, который она должна была рассказать, мысленно простраивала свой маршрут, чтобы всё успеть и ничего не забыть. По итогу, проснувшись утром, я с уверенностью даже не могла сказать, спала я или нет.
— Доченька, просыпайся. Пора вставать. Помнишь, какой сегодня день? — Я зашла в комнату Даши, и присела на
