ушли... Четверо из них ушли частично, то есть не в полном комплекте с конечностями, и, на мой взгляд, они ещё очень легко отделались. Но самое нехорошее, что я, по-моему, упустил Малфоя. Он изначально стоял в задних рядах и не попал под мой масштабный залп. Догадался, что это Малфой, только много позже, проанализировав и подробно просмотрев свою память, так как на этом пижоне была самая роскошно отделанная, серебряная маска. Достать я его в тот момент никак не мог. Там такое творилось, что... Мда...
Если кто-то предложит мне применить такое же проклятие ещё раз, то я без колебаний откажусь. Тут же! Потому как это очень поганая смерть, даже для таких тварей, что я накрыл проклятием Баала, это была... слишком мерзкая смерть... Слишком. Мерзкая. Смерть.
После активации проклятия с кончика клыка сорвалась ослепительно сияющая тьмой искра, на мгновение зависла над головами ничего не подозревающих пожиранцев и рухнула на землю среди этой толпы. Странно так говорить про искру чего-то нематериального, но она именно рухнула, потому что поверхность зелёного луга содрогнулась, как от упавшей многотонной и бетонной плиты. А следом, за пару секунд в окружности радиусом пятнадцать футов из земли взметнулся целый лес двухметровых щупалец блестящих расплавленным гудроном и... никого не стало. Голые и такие же черные, как будто отлитые из того же гудрона костяки, без единого клочка плоти и одежды. Просто... вот суетится и колдует толпа магов, а вот уже они в виде черных скелетов валятся на почерневшую траву Дартмурского луга. И чувство, чувство одновременной смерти, ужаса и понимания неизбежности. Они все одновременно поняли, какое их ждёт посмертие, вернее полное его отсутствие. Их души разорвал Хаос. Не какой-то там конкретный демон, а сама первостихия. Их всех стёрло из реальности навсегда, без возможности и шанса что-то искупить и исправить, вырвало из круга перерождения. Я такую участь, наверное, только Волан-де-Морту бы с удовольствием пожелал, больше никому. Только он достоин такого наказания.
Нахватался я тогда люлей тоже будь здоров, хотя и избежал фатальных повреждений и смертельных ранений. Слишком уж много у меня на тот момент было противников. В своё оправдание могу только и сказать, что тот риск стоил того.
Возвращался к своей палатке я тоже, натурально, чуть ли не "огородами". Суета и паника с бегающими по неопределённым траекториям в ужасе магами и ведьмами, не добавляли лёгкости передвижения. То и дело натыкался на волшебников бегущих куда-то с выпученными глазами. Внезапно для них праздник превратился в настоящую катастрофу и шок.
В моём левом плече застрял обломок трансфигурированного камня от развалин одной из стен наколдованного навеса, похожий на длинный и треугольный клин. Свою черную, изорванную и дымящуюся от какого-то неизвестного проклятия мантию я сбросил прямо там - на поле боя, но вот избавиться от инородного предмета в моём теле не позволила осторожность. Совсем не хотелось оставлять следов крови, по которым возможно любого отыскать. Немного непонятно обстояло дело с мантией-невидимкой. Осколок её почему-то не пробил, а ткань вдавило вместе с ним прямо в рану, и теперь он меня немного демаскировал. Но выдавал меня ещё один момент. Боевые перчатки - подарок Гермионы, сейчас дымились и их разъедало прямо на моих руках то же проклятие, которое практически уничтожило и мою маскировочную накидку.
Вообще, по мне попали двумя различными проклятиями и три раза "Ступефаем", которые не сработали благодаря моему "бронику" и один раз задели такой редкостью, как "Мутацио Скулус". Может быть потому я и дымлю сейчас теми элементами экипировки, которые не защищены от воздействия магии. Мои сапоги для квиддича тоже что-то подозрительно припекать начинают, а штаны, такое ощущение, прямо на глазах стареют, ветшают и выцветают. Хорошо хоть темно вокруг и мой невидимый силуэт подернутый дымкой в окружающей тьме практически не заметен. Нужно будет на будущее учитывать и подобные демаскирующие воздействия, ведь оказалось, что мантия-невидимка отнюдь не панацея от обнаружения по вот таким вот косвенным признакам.
***
- Гермиона, собирайся, нам срочно нужно возвращаться домой,- прохрипел я, вваливаясь в палатку.
- Гарри,- смотря на мой дымящийся силуэт взволнованно прошептала она. - С тобой всё в порядке?
- Относительно... Где Лавгуды?
- Они с Сириусом,- взволнованно и нервно переплетая пальцы, тихо ответила она.
- Отлично. Значит у нас есть немного времени. Помоги.
Неудачно осколок попал. Он застрял под самым обрезом бронежилета. Вошёл точно между ключицей и плечевым суставом, по пути смяв ткань мантии, которая и закупорила раневой канал. Пока в организме плещется адреналин, боль не так уж и заметна, но что будет потом мне неизвестно. Исходя из моих ощущений, артерия не задета, иначе бы кровь хлестала так, что я бы и не дошёл до палатки. Только и чувствую, что под куртку течёт тоненький ручеёк липкой и тёплой крови, постепенно пропитывая ткань. Сейчас нужно будет себя оперативно подлатать, а уже потом действовать по ситуации.
- Что... Что нужно делать?- сглотнув прошептала Гермиона, смотря на заляпанную кровью куртку и торчащий из плеча узкий каменный клин.
- Эпискей наколдуй. Мне самому неудобно, нужно остановить кровотечение, а остальное я сам всё сделаю. Ну, и прибраться тут Эванеско не помешает,- как можно спокойней и стараясь не скрипеть зубами от боли ответил я.
- Х-хорошо,- заикаясь ответила она, ещё больше побледнев.
Стиснув зубы, я обхватил правой рукой торчащий из плеча обломок, часто-часто задышал, и немного напрягшись выдернул его из тела... Феерические ощущения... Осколок вышел вместе с тканью мантии-невидимки, и из раны обильно плеснуло кровью.
- Помоги снять всё это.
Гермиона засуетилась вокруг меня всё ещё пребывающего в облике Крофта. Вот тоже ещё одна загадка. В каком бы я облике не был, Гермиона, после нашей помолвки, меня всегда узнаёт и относится ко мне именно как к Гарри. Наведённый образ на её ко мне отношение никак не влияет. Странные у меня сейчас мысли и никак не подходящие к ситуации.
Разоблачиться и стянуть с себя одежду до пояса, стоило мне пинты потерянной крови, накатившей слабости и тёмных кругов перед глазами.
- Эпискей! - сосредоточенно и серьёзно, как это всегда у неё получается, проговорила Гермиона.
Кровотечение остановилось, и даже стало немного легче.
- Вулнера Санентур! - на сей раз это уже я, ослабевшими пальцами держа свою палочку, сделал замысловатый жест и приложил кончик концентратора к своей, пульсирующей болью ране.
Фух! Наконец-то полегче стало. Рана
