но не уверена, что это подходящий ответ.
Около его глаз собрались морщинки, и страж ответил:
– Ну… тогда с днем рождения!
Мой взгляд замер на его улыбающемся лице, по коже побежали мурашки, и я отвернулась к окну:
– Наверное, это уже мой сотый день рождения.
Повисло молчание. Да и что еще тут сказать? Я рассматривала лес, он был великолепен! Снег искрился подобно звездам, ветки деревьев синели прозрачными пластинками и играли со светом. Прошлую зиму я провела в рейте, но тогда это было время болезней и смерти. У меня не было ни времени, ни желания посмотреть на красоту вокруг.
– Спасибо, – произнесла я, поворачиваясь обратно к Ворону.
Страж просто кивнул.
– Но могу я спросить почему? Ты организовал побег преступников, сломал постамент висельников, убил советника…
– Мы не убивали советника, – резко возразил Ворон. – Это был кто-то другой. Полагаю, кто-то из людей Ранко. А почему… Мои мотивы не должны тебя беспокоить. Будь уверена, они не навредят ни тебе, ни твоим друзьям.
– Хорошо, – тихо ответила я и снова добавила: – Спасибо!
Мы снова немного помолчали.
– Там, куда мы отправимся, должно быть теплее, – вдруг произнес Ворон, и я со страхом и надеждой взглянула на стража:
– За море? Ты хочешь идти на другой берег?
– Собрание постановило взорвать поезд, но Маргарет убедила их подождать. У нас есть три месяца, чтобы съездить туда и вернуться обратно.
– Так это она дала тебе приказ? – Ворон промолчал. – Она надеется найти там что-то, что поможет справиться с Пустошью. И Двэйн считает также. И я… Мы должны найти ребят. Может, это не твоя основная цель, но мы должны их найти!
– Ладно, – просто ответил Ворон. – Мы будем искать там все, что только можем найти, в том числе и людей с этой стороны моря.
Я облегченно откинулась на сиденье. Неужели я все-таки сяду на поезд?! Немыслимо, сколько времени я думала об этом, и теперь, наконец, я на самом деле это сделаю. Пересечем море, увидим другой берег, и я не сомневаюсь, что он существует, найдем Двэйна, Вэнди, Ли, Мисс и Шона. Я готова перечислять их имена как волшебное заклинание, ощущая, словно они становятся ближе. Да и здесь, посреди леса, в мире изгнанников, это чувство становится еще сильнее. Где-то здесь стоит рейт, живет своей жизнью и наверняка ждет нас обратно. Я вздохнула:
– А почему мы стоим?
– Хочу подождать сигнала от тех, кто уехал вперед. Они проверят Дорогу. По лесу ехать невозможно, придется вернуться на нее. И, надеюсь, она не будет вопить Пустоши о нашем существовании, – хмуро добавил он. – Ты можешь выйти. Думаю, твои уже отогрелись и готовы пообщаться.
Я помедлила. Чувство вины разливалось по телу, мне было страшно даже просто открыть дверь машины. Но отстраниться от них было бы еще худшим преступлением.
Я сделала глубокий вдох и схватилась за ручку, когда Ворон вдруг произнес:
– Знаешь, за свою жизнь я научился не брать на себя ответственность за решения других людей. Советую и тебе. Полезно, чтобы не сойти с ума.
Он смотрел в зеркало заднего вида черной глубиной своих глаз, и мне вдруг показалось, что он прожил целые тысячелетия. Стало жутко. Как будто встретилась с существом из другого мира. Через пару секунд наваждение прошло, но этого времени хватило, чтобы напугать и в то же время заинтересовать меня.
– Ворон, давно ты живешь в девятом?
Его брови скользнули вверх:
– Ты действительно собралась допрашивать меня? У тебя есть десять минут, чтобы пообщаться со своими компаньонами по виселице, не успеешь – оставлю в лесу.
Четко. Ясно. И понятно. Другого ответа от Ворона не стоило и ждать.
Я открыла дверь машины и с опаской ступила на заснеженную землю. Иней захрустел под ногами, острый морозный воздух ворвался в легкие, и меня вдруг окутало пеленой спокойствия и умиротворения. Снова лес. Ни стен, ни камер, ни крепостей. Свободная Пустошь. Двэйн прав, это дом. Может, я зря так рьяно мечтаю уничтожить этот лес? За спокойствием пришла тоска. По рейту, по его песням и запахам, по людям, что живут вокруг… Я резко втянула воздух. Уже совсем скоро я найду и снова увижу их! Теперь, когда пределы Города остались далеко позади, эта мысль перестала казаться туманной мечтой, теперь она стала настоящей.
Я не помню, как добрела до машины с Азриэлем и Рахель. У меня так колотилось сердце, что грудь сдавило от боли. Живы, они все живы! Только красная полоса на шее невольно притягивала взгляд и вызывала дрожь. Рахель плакала, громко и как-то по-детски открыто, мы же с Азриэлем молча смотрели друг на друга, понимая все без слов. Ни обвинения в его взгляде, ни осуждения – только усталая обреченность и как будто бы даже сочувствие. Помню, как он чуть удивленно огляделся вокруг и охрипшим голосом спросил:
– Мы теперь такие же, да? Изгнанники? – он сглотнул, и мне хватило сил только на то, чтобы кивнуть.
Он нервным движением поправил очки, то ли хмыкнул, то ли всхлипнул и добавил:
– Что ж, могло быть и хуже… Но… Алиса, ты же останешься с нами? Мы можем пойти с тобой? – Страх в его глазах поразил меня.
– А вы бы хотели? – прошептала я. – Мы… мы собираемся за море, и я не знаю, что может случиться там…
– Разве есть разница: там или здесь?
– Я могла бы отвести вас в рейт, там…
– Нет, – вдруг вскинула голову Рахель. – Пусть там можно жить и, возможно, даже жить хорошо, но ты – единственный наш родной человек во всем этом демоническом лесу, мы без тебя не останемся!
Я ожидала, что Азриэль возразит, но он только кивнул и притянул к себе сестру, пытаясь ее успокоить. «Родной человек» – от этих слов мурашки по коже.
– Я буду рада, если вы будете рядом, – искренне ответила я, и Азриэль слабо улыбнулся.
Мои руки задрожали. Ни одно слово не могло выразить его чувства так же искренне, как эта улыбка.
– Ты сказала про море? – услышала я незнакомый голос и обернулась. – Хотите найти другой берег?
Невысокий темноволосый парень с миндалевидным разрезом глаз почти как у Ли, только чуть уже, смотрел на меня внимательным изучающим взглядом.
– О, мы только спасли свои задницы, а ты уже начинаешь
