Официозная научно-фантастическая литература со второй половины семидесятых все громче вела свою партию в сводном хоре муз, старательно воспевавших социалистический образ жизни. Отведенные фантастике издательские площади — и без того более чем скромные — заняла окончательно «оловянная литература».
Творческая судьба АИ, как и многих талантливых и честных отечественных писателей, сложилась непросто. Печатался он мало, испытывая отвращение к тому, что надо ходить по редакциям, пробивать свои вещи, и не шел ни на какие компромиссы.
Потому-то после романа «Дом скитальцев» Мирер практически отошел от художественной прозы и стал заниматься литературоведением (под псевдонимом А. Зеркалов). Писал он преимущественно о тех прозаиках, чье творчество, по его мнению, было наиболее важно для развития русской фантастики XX в.: о Михаиле Булгакове и братьях Стругацких. Две его книги о Булгакове — «Евангелие Михаила Булгакова» и «Этика Михаила Булгакова» — вышли на Западе и имели заслуженный успех.[25]
Работу о романе «Мастер и Маргарита» АИ задумал в конце 1970-х. Писал он ее долго, перерабатывая горы материала — приходя к нему домой, я постоянно видел на письменном столе стопки книг. Тогда мне выпала редкая удача — возможность читать эту книгу в рукописи по главам…
В «Евангелии от Булгакова» АИ сосредоточился на исследовании той части «Мастера…», которую сам Булгаков называл «роман о Понтии Пилате». «Ерушалаимские» главы книги АИ рассматривал через призму обширнейшего корпуса первоисточников, к которым обращался Булгаков: Евангелии, Талмуд, труды древних историков (Флавия, Тацита, Филона Александрийского) и более поздних авторов (Д. Штрауса, А. Древса, Ф. Фаррара). АИ словно шел вослед Булгакову, реконструируя использованный им метод: скрупулезно-точное воспроизведение исторических деталей, которые в романе словно диффундируют в материал повествования. Отдельные сюжетные ходы и детали действия, ювелирно анализируемые АИ, предстают в совершенно ином, чем при обычном прочтении, свете, наполняются гораздо более глубоком смыслом, обретают историческую и эстетическую многомерность.
При этом книга АИ лишена однозначности — ведь автор, в отличие от многих историков литературы, не подгоняет исследование под заранее выстроенную теоретическую схему. Сущность работы АИ — в расширении горизонтов познания, ибо, по словам исследователя, «Роман о Пилате» не поддается аналитическому давлению, его невозможно свести к односторонней концепции, будь то религиозная или антицерковная. Он в своей мере согласуется с обеими и в той же мере противоречит им, ибо мера у него одна — неприятие духовного насилия».[26]
Книги, подобной работе АИ, не было и нет в отечественном булгаковедении, к ней неприменимы традиционные жанровые дефиниции. Она настолько же уникальна в своем, литературоведческом, разряде, как уникален в своем, прозаическом, — роман Булгакова.
АИ прожил жизнь, не стараясь быть заметным, не желая уподобляться тем людям в литературном мире (имя им воистину легион…), которые живут с растопыренными локтями. Эта незаметность — внешняя, только внешняя, потому что стоило ему начать говорить, как замолкали все, в любой компании… — была отчасти сродни незаметности того героя Стругацких из «Стажеров», который «держал на плечах равновесие Мира»…[27]
Но вот он умер — и стало ясно, что мир обеднел…
В июле 2001 года, когда АИ умер, стояла тяжелая, испепеляющая жара, словно обесцвечивающая все вокруг. И теперь, думая о его смерти, я вспоминаю эту погоду — и сразу мир делается поблекшим, похожим на застиранную рубашку. Да, боль утраты неизменна, она остается. Но рядом с ней — и ощущение счастья, которое мне принесла наша дружба длиной почти в четверть века, и благодарность судьбе за то, что эти годы — были…
Юрий Лебедев
Не гладко даже на бумаге…
Опыт прочтения статьи Револьта Ивановича Пименова «Дифференциальные уравнения: насколько они оправданны?»
Револьт Иванович Пименов (1931–1990). Кто он? Вот краткий синопсис значимых событий его биографии. В 1949 году 18-летний Револьт Пименов, сын бывшего сотрудника ВЧК, написал заявление о выходе из комсомола «из-за расхождения его убеждений с существующими требованиями к комсомольцу», за что был помещен в психиатрическую лечебницу, но получил там справку о психическом здоровье. После этого закончил матмех Ленинградского университета по специальности «математик» и… создал нелегальную политическую организацию! За это был арестован в 1957 г. и осужден на десять лет. Во время отбытия наказания написал ряд работ по космологии и лингвистике и в 1963 г. досрочно освобожден по ходатайству академиков М. В. Келдыша, В. И. Смирнова и поэта А. Т. Твардовского. Освободившись, работал научным сотрудником Ленинградского отделения Математического института им. Стеклова Академии наук СССР, где в 1965 г. защитил кандидатскую диссертацию «Тензорная теория полуэвклидовых и полуримановых пространств», а в 1969 г. докторскую по теме «Пространства кинематического типа», хотя диплом о присуждении ученой степени доктора физико-математических наук получил только в 1988 г., поскольку в 1970 г. был снова арестован и осужден к пяти годам ссылки за распространение самиздата. Отбыв ссылку, работал в Коми филиале АН СССР, был одним из первых переводчиков на русский язык книги Дж. Толкина «Властелин колец». На его лекции по истории русской революции собиралось огромное количество народа со всего Сыктывкара. В 1989 г., академик А. Д. Сахаров специально приезжал в Сыктывкар чтобы поддержать выдвижение кандидатуры Р. И. Пименова в состав Верховного Совета СССР, которые он, к счастью для истории России, проиграл, ибо в 1990 г. был избран депутатом Верховного Совета РСФСР и, как член Конституционной комиссии, является одним из соавторов первого варианта новой конституции России.
В одном мгновенье видеть Вечность,
Огромный мир — в зерне песка,
В единой горсти — бесконечность,
И небо — в чашечке цветка.
У. Блэйк
Какую же «единую горсть» выбрать для представления читателю огромного пименовского мира? Политика, история, философия? Описывать политическую деятельность Р. И. Пименова и те страдания, которые выпали через нее на его долю, все равно что рассказывать только о том, что Антуан Лоран Лавуазье был откупщиком и казнен за это.
Да и сам Револьт Иванович эту сторону своей жизни относил не к своей деятельности, а, скорее, к неизбежному проявлению своей моральной конституции.
Думается, самое правильное — обратиться к главному делу его жизни — космологии. Именно ее Р. И. Пименов считал своей основной специальностью. Но пименовское рассмотрение космологии основано не на физико-философском основании, а на математике. Хотя, по свидетельству его брата Н. И. Щербакова, «Р. И. считал себя космологом, математиком он представлялся людям несведущим в математике и незнающим что такое космология вообще. Математика же была для него простым инструментом». Но, как всякий истинный профессионал, Револьт Иванович понимал, что плодотворно работать можно только с «хорошим инструментом». И потому я рассмотрю только одну его работу: «Дифференциальные уравнения: насколько они оправданны?».
Через нее многомерный и глубокий талант Р. И. Пименова открывает читателю совершенно неожиданное видение будущей естественнонаучной картины Мироздания. Вместе с тем, ее судьба каким-то мистическим образом подобна судьбе самого автора.
Она размещена в Интернете, но ни один «серьезный» математический или философский журнал или сборник так и не предоставил своего пространства для ее размещения. И, по сообщению Н. А. Громова, соратника и ученика Р. И. Пименова, «в списке научных работ Р. И. Пименова… такая статья не значится».
Не вдаваясь в детали, сообщу, что при содействии известных философов И. А. Акчурина, В. И. Аршинова, В. В. Тарасенкова она появилась в одном из разделов сайта Института философии РАН — на сайте Московского международного синергетического форума http://www.synergetic.ru/science/differencialnye-uravnenia-naskolko-oni-opravdany.html
Второй попыткой прорыва к читателю является файл, выставленный на сайте Российского междисциплинарного семинара по темпорологии.
http://www.chronos.msu.ru/RREPORTS/pimenov_diffury/pimenov_diffury.htm
Размышления о прочитанном привели к убеждению — осознание «внематематического смысла» специальных математических понятий меняет картину мироздания.
Если я прав, т. е. если в математике возникли действительно «взрывоопасные» для современной научной картины мира идеи, то знать об этом должны все, кто основывает свое мировоззрение на научной базе. И сами математики, и физики, и лирики и даже бюрократы всех степеней — все, кто живет и строит свои жизненные планы, не сомневаясь, что, если сверкнула молния, то вслед за этим громыхнет гром, что, если удастся весело доказать читателю, что понедельник начинается в субботу, — обязательно станешь знаменитым, что, наконец, «если долго мучиться, то что-нибудь получится».
