свое упорство и веру в себя уж очень приглянулся королю Карлу. Вильгельму разрешили основать новый орден «Драконоборцев». Тот факт, что на Пангее драконов не осталось, людей не смутил. В этом плане люди такими «нюансами» никогда не заморачивались. Главное, что есть красивая легенда, а значит есть повод собраться в стильных черных балахонах и эту легенду обсудить.
Символом и почетным членом нового ордена стал Лафаир. Вернуть ему окончательный человеческий облик, как оказалось, невозможно. Все те расчеты, которые проводил в своей пещере сумасшедший король в облике дракона, как оказалось, касались не возвращению к прежнему виду, а к преображению в более сложный и устрашающий. Если бы Ларра успел найти и принести в пещеру живьем еще парочку своих незаконно рожденных сыновей (а Нарин был все-таки именно им), кто знает, какой ритуал он изначально для этого задумал, и что бы случилось с Пангеей, если бы ему удалось.
Лафаир, кстати, новость о том, что в зверином облике останется навсегда, принял легко. За это время он привык к своим новым возможностям и телу. Да и роль символа целого ордена наверняка ему была приятна. Ну а тут уж опять же — загадочная эльфийская душа. Только Омм ее понимает…
После этой истории остроухие, кажется, крепко об этой самой эльфийской душе задумались. Новый Эльфиар они решили строить по новому. Говорят, он не будет похож на другие города Пангеи. Говорят, теперь везде, где есть лес, будет Эльфиар. Великий Омм знает, что они имели ввиду, но задумка грандиозная. Кажется, ей загорелись все и даже перестановки в бывшем совете Старейшин и прочие династические склоки отошли на второй план. Кто знает, возможно со временем у них получится и Пангея действительно никогда не будет прежней.
Ход моих мыслей прервал гулкий шум внизу, грохот аплодисментов, одобрительные выкрики студентов. Кажется, Юлия начала проходить лабиринт.
Тарра, ойкнув от неожиданности, прильнул к окну и стал наблюдать. Я поспешил за ним. Все начинается с малого. Кажется, Пангея начала меняться прямо на наших глазах.
На Пангее поговаривают, что далеко не каждая история становится Легендой.
Эльфы на этот счет судачат, что Легенды составляют только про страшных монстров и героев, которые смогли их победить.
Люди подмечают, что после Легенд остаются памятники или курганы, к которым потом можно привести своих детей.
Гоблины, как самый ранимый народ, подмечают, что в хорошей Легенде непременно кто-нибудь да и умирает. Нотка легкой печали дает песням по этой легенде особую красоту.
Гномы, как самый практичный народ, говорят, что Легендой становится только та история, после которой все поменялось. А если ничего не поменялось, то это не Легенда, а так… случай.
Тролли же на этот счет многозначительно молчат. Век камней долгий. Они успели повидать всякое и знают, что иногда, чтобы изменить весь мир, мало кучи монстров, мало новой магии и кучи старых могил.
А необратимо меняет мир незначительная мелочь, пустяк, случайность, о которой никто не думал. Иногда причудливые процессы для целого мира начинаются не с Магических Академий, а с дурацкого пустяка, оказаться которым вполне может небольшой магазинчик стремянок «Рыжий Тарра». Магазинчик, у которого на витрине на всеобщем языке написано: «Все ради любви».
