в них, не выдерживают сплошного потока энергии. На поле боя это не имело бы большого значения, однако большие стационарные амулеты для поддержания щитов вокруг цитадели клана Лазурных Фениксов — будут выведены из строя. Настроить их заново — дело не одного дня, а этого самого времени у защитников и не будет.
Поэтому все что надо этому Лу Цзижэню, так это сделать так, чтобы девчонка с тикающей бомбой внутри никогда не перешагнула порог цитадели. И желательно сделать это так, чтобы договоренность о браке осталась в силе, Фениксам нужна эта семья, вернее — ее богатства.
Значит, нужно узнать, что именно движет этой девочкой, является ли она преданной фанатичкой, готовой отдать жизнь за дом Вон Ми, или ее используют втемную.
В первом случае придется организовать нападение на земле семьи Вон Ми, нанять разбойников, да и самому поучаствовать, при этом не обязательно всех убивать, наоборот — чем больше свидетелей, тем лучше. Разбойников втемную сыграть, сказать, что свадебный экскорт прикрытие для перевоза золота и нефрита, в момент нападения — попасть стрелой из арбалета со специальным наконечником в паланкин, дождаться взрыва и удалиться оттуда. Что подумают внешние наблюдатели? Что глупые разбойники напали, ничего не зная, поранили Бомбу Ци и сами же пострадали от взрыва.
Во втором случае — можно договориться с девчонкой о сотрудничестве. Объяснить ей, что ее просто зверям на съедение бросили и показать способ как заклинание самой активировать. У нее тотчас же возникнет ощущение что она может повлиять на свою судьбу, шантажируя старого Баошу, пытаясь договорится с ним. И вот тут, чтобы не произошло — все ему на пользу будет. Активирует ли она заклинание из-за случайности, пытаясь в панике избавиться от переизбытка ци, или войдет в конфронтацию со стариком Баошу, будет ли терпеть до конца или решит убежать — все будет хорошо. Убежит — ну и прекрасно, договор о браке остается, давай вторую дочку. Взорвется сама — тоже замечательно, договор о браке остается, … и так далее.
В любом случае Главе Баошу она ничего не скажет, потому как если скажет — то ее просто свяжут и будут так держать, кормить, поить и следить, чтобы не повредила себе. Да и потом — он же уже обманул ее раз, не так ли? Так что работа будет легкая.
Лу Цзижэнт откинулся назад, на мягкие подушки и взглянул на служанку рядом.
— Ну и где это ваша Вон Ми Сяо Тай? — сказал он нарочито скучающим голосом: — долго я еще ждать буду?
— Прошу прощения, госпожа Цисынь! — кланяется служанка: — сейчас будет!
***
Когда Сяо Тай заходит в комнату, она сразу сталкивается взглядом с богато одетой женщиной, которая сидит в центре комнаты на шелковых подушках.
— Да длятся ваши дни, досточтимая госпожа! Эту ничтожную зовут Вон Ми Сяо Тай! — Сяо Тай поднимает руки на уровень глаз, соединив их вместе и скрыв под широкими рукавами, одновременно кланяясь.
— Проходи, дитя. — говорит женщина: — меня зовут госпожа Цысинь, я мать наследника клана Лазурных Фениксов, Сянь Фэнхуана. Что же… надо полагать ты знаешь зачем я тут.
— Эта ничтожная не смеет строить догадки! — снова кланяется она, коленки дрожат, а на лбу выступает пот. Все из-за вчерашней попойки, думает она, как раз когда мне нужно себя в руках держать.
— Что же. Все пошли вон, Сяо Тай — остается! — командует госпожа Цысинь и служанки, что стояли про обе стороны от нее — тут же семенят к выходу, опустив голову и уперев взгляд в пол.
— А ты? Особое приглашение нужно? — поднимает бровь госпожа Цысинь и по ее взгляду Сяо Тай понимает, что кто-то все еще стоит позади нее. Но кто?
— Прошу прощения, досточтимая госпожа Цысинь! — раздается из-за плеча звонкий голос. Минмин, ну конечно же. Звонкий голос продолжает вещать, уважительно, но твердо.
— Но инструкции, данные мне госпожой Мэй говорят, что я должна помочь юной госпоже Сяо Тай во время смотрин!
— Не морочь мне голову, девчонка. Убирайся, мне нужно перекинуться двумя словами наедине с этой Сяо Тай. — говорит госпожа Цысинь и Сяо Тай вдруг с удивлением замечает, что та — подмигнула ей! И даже слегка улыбнулась! Что это было? Госпожа хочет поговорить наедине? Зачем? Не поговорит — не узнает, а информация здесь просто невероятно важна. Любая.
— Минмин. — не поворачиваясь говорит Сяо Тай: — пожалуйста, покинь нас. Все будет в порядке. — она слышала и не раз, что во время смотрин всякое произойти может, однако она готова рискнуть.
— … как скажете, юная госпожа, — после некоторой заминки звучит звонкий голос Минмин, торопливые шажки, открывается и закрывается дверь. Все. Они наедине. Она вопросительно смотрит на госпожу Цысинь.
— Подойди ближе, дитя, — говорит госпожа Цысинь: — я не кусаюсь. Ближе. Еще. Хватит. — она поднимает руку и Сяо Тай видит на указательном пальце прозрачную с синеватым оттенком стрекозу. Стрекоза вспархивает с пальца, взмывает вверх и лопается с музыкальным звуком, а вокруг них двоих на секунду вспыхивает синеватый купол.
— Теперь нас никто не услышит. — говорит госпожа Цысинь: — что же, давай наконец поговорим, Сяо Тай. Как ты относишься к этому дому и к этому браку? Все ли тебя устраивает? Если что-то тебе не нравится — ты скажи. Меня очень интересует твое мнение.
— Эта ничтожная очень счастлива тому, что меня приняли в такой высокий дом и порядочную семью. — склоняется в поклоне Сяо Тай: — дела о заключении брака — это ответственность Главы дома господина Баошу, и я не могу высказывать свое мнение об этом.
— Предположим, что могла бы. — говорит госпожа Цысинь и улыбается. Ее улыбка почему то вызывает в голове у Сяо Тай ассоциации с очень и очень зубастой акулой, так и хочется отодвинуться.
— Понимаешь, мне как матери наследника очень важно узнать твое мнение, ведь насильно мил не будет, а у моего сына немного… не заладилось с предыдущими женами. Этот брак должен состоятся по политическим причинам, однако я могу сделать так, чтобы в течении года наследник Сянь ни разу не вошел в твою спальню.
— Что?! — вырвалось у Сяо Тай, она тут же осекла себя, ругая за несдержанность, но было уже поздно. Акула приближалась, она уже почуяла кровь.
— И не только это. Я могу сделать многое и тебе, девочка — лучше постараться мне понравиться. — говорит госпожа Цысинь: — потому что у меня к тебе еще один вопрос — ты жить хочешь?
— Очень
