панночка! И улыбайтесь, улыбайтесь – я вовсе не страшный. В Европе любят улыбки на документах, это же вам не унылый Мордор на востоке. Прелестно! Замрите на секунду!
Дмитрий с неудовольствием глянул на фотографа, но… А, Бог с ним! Насильно мил не будешь, пусть в его голове так и останутся улыбчивый Евросоюз и жуткий, покрытый мраком, снегом и хмурыми медведями в будёновках Восточный сосед.
Это навсегда, так уж человек воспитан.
После Светочки на стул фотографа села Марина, посмотрев-таки в зеркало – такое же старое и пыльное, как всё здесь, подвела губы и улыбнулась в объектив. Потом уже и сам Ватник, сняв камуфляжную куртку, под которой оказались вполне гражданские сорочка с галстуком.
– Через два дня, пан. Если с доплатой – послезавтра, раньше никак. Очень много заказов!
– На бумаге потом и заберу, на память. А на электронку сразу пришлите. Вот деньги, кстати, а вот – адрес.
– О, джи-мэйл? Уважаю пана. А то заведут на всяких непотребных яндексах, ресурсах, понимаешь, агрессора… Скоро пришлю, в лучшем виде!
Кто и что заказывал в пустынной фотостудии осталось загадкой, но Дмитрий выяснять это не стал: каждый нахваливает товар как умеет, чем этот… гитлерюгенд хуже? Два дня так два дня. Раньше он до схемы обороны и передвижения войск Кавинской Республики и не доберётся.
Взяли его на выходе, деликатно пропустив жену с дочкой, чтобы не пугать. Сзади схватил Дрон, а перед самим Дмитрием, тыкая его пистолетом в живот, пританцовывал разозлённый Север:
– Не дёргайся, командир! Приказ лично Венича доставить тебя в наркомат. «Глок» твой давай-ка выну, знаю я, какой ты шустрый.
Кобура подмышкой опустела, от чего Разин почувствовал себя наполовину голым: как штаны посреди улицы стащили, велев дальше топать в трусах.
– Основание? – спокойно уточнил он.
– Подозрение в шпионаже… командир, – прогудел сзади Дрон. – Что-то ты слишком мягонько с тем америкосом поступил. Мы доложили Васину, он Веничу. Замнаркома дал приказ, как-то так.
– Иванову доложите. Или вы и начальнику СБКР не доверяете?
– Мы после Алексеева никому не доверяем. Пойдём, машина за углом.
Марина прикусила губу, глядя на арест мужа, но ничего не сказала. Стояла и смотрела, застыв на месте, крепко держа Светочку за руку. Поскольку никакого шума, драки и перестрелки не было, ребёнок и не понял ничего: она привыкла к множеству людей в форме вокруг, папа и сам так ходит. А что срочно оторвали его от них – так тоже не первый раз, иногда и среди ночи уезжает по звонку. Если она маленькая, это же не значит, что бестолковая.
– Дрон, телефон у меня в кармане. Позвони Максиму Александровичу и сообщи, что вы меня задержали и везёте в наркомат обороны, – ровно попросил Дмитрий. – Ты-то мне веришь?
– Ай, Ватник… Верю не верю. Приказ. К тому же, поведение и правда подозрительное, разве нет? Что там, Геша?
– Фотографировались на немецкие паспорта, все трое, – сообщил вынырнувший из фотостудии боец. – Прикинь, вообще Васильич берега попутал, посреди Кавино себе эмиграцию оформляет!
Север молча ткнул в бок пистолет, отступив на шаг в сторону, и так вёл его до машины. Остальные замыкали коробочку – не дёрнешься. Разин подмигнул жене, но Марина окаменела лицом и ничего не ответила, только Светочка кричала, размахивая свободной ручкой:
– Пока папа, пока! Вечером ждём тебя с мамой! А в парк в другой раз, я же понимаю. Служба…
Ролик с признаниями агента Ронсона Венич посмотрел трижды.
Один раз бегло, когда ребата только вернулись с задания и слили его на флешку, второй и третий – едва ли не покадрово, делая на рабочем ноутбуке пометки, выписывая наиболее важные моменты. В службе безопасности работа шла параллельно, но здесь дело больше их, военной контрразведки. Хотя… Не поймёшь тут уже, где внешние враги, а где внутренние. Общее это дело.
Когда позвонил Васин и доложил о рапорте бойцов Ватника на своего командира, замнаркома едва не поперхнулся очередной кружкой кофе – он его пил литрами, чтобы не заснуть. Предательство? Ну да, Ронсона он задерживать не стал, бойцов выпроводил для какой-то короткой беседы с врагом. Что происходит?
В то, что Разин перешёл на сторону нахлов, он не верил. Но вот сейчас звонят, что задержали на выходе из фотостудии. Делал снимки на паспорта ФРГ для всей семьи. О-хре-неть… Значит, и самые крепкие ломаются. Или покупаются – какая разница.
Бойцы завели обезоруженного, но совершенно спокойного Ватника в кабинет заместителя народного комиссара и остались здесь же, для подстраховки: мало ли что выкинет арестованный предатель, а руководство всем ополчением, мозг армейской разведки – именно здесь.
– Садись, Митя… Говорить будем. Что-то многовато всего накипело, прилипло – не отцепишь. И вы, мужики, оставайтесь. Чтобы никаких случайностей.
Венич нервно поднялся, глядя на удобно устроившегося в кресле Дмитрия, который мял левой рукой мячик, по привычке разрабатывая пальцы.
– Продал Родину, капитан? Вот говорю – и сам себе не верю…
– Повязали шпионскую морду? Это хорошо, это правильно! – с порога сообщил Максим Александрович. Как обычно, не в форме, одетый сейчас в щегольский летний костюм, мокасины и соломенное канотье на голове. Не хватало тросточки – и вылитый Буба Касторский на гастролях в Кавино. – Смерть шпионам – это очень верный девиз, проверено временем и электроникой.
Он снял шляпу, ловко закинув её на торчащие рога вешалки, сел рядом с Ватником и – первым делом – пожал ему руку. Бойцы, да и сам Венич, совершенно растерялись.
– Марко, я покомандую немножко? – лениво спросил Иванов. Подождал кивка замнаркома и сказал:
– Бойцы! Выношу благодарность за бдительность, всё верно сделали.
– Служим Республике! – нестройно отозвались все трое. Дрон и Север с энтузиазмом, а Геша едва буркнул, подозрительно глядя на главу безопасности.
– Отлично. А теперь вы трое – свободны. Подождите в приёмной, дальше государственные тайны и прочие неаппетитные подробности. Может, в камеру товарища капитана отвезёте, а может и домой – как масть ляжет.
В кармане Дрона звякнул телефон Ватника. Разведчик достал его и продемонстрировал сообщение: «Приятного переезда, пан! Фото прилагаю» и три прикреплённых фотографии на паспорт.
– Одно к одному! – заявил Иванов. – Телефончик командиру-то верните, боец, он денег стоит. И капитану ещё пригодится.
Он откровенно посмеивался, напрочь сбивая всех, кроме по-прежнему спокойного Дмитрия, с толку. Дрон почти кинул трубку на колени Ватнику, тому пришлось придержать телефон рукой.
Венич кивнул, подтверждая приказ. Бойцы вышли из кабинета, а Венич, по южному нервный, порывистый, схватился руками за лицо, глядя на Иванова и Разина через щелочки между пальцами:
– И как это всё понимать?!
– Давай
