Разговоры о том, что противник цепляет кустарным способом к обычным китайским дронам-игрушкам различные боеприпасы, я слышал с 2015 года, но до 2019 лично на себе такого не испытывал. 2019 год стал началом массового применения самодельных ударных дронов. Наверно, в это же время ВСУ стало в 90 % случаях корректировать артиллерийский огонь с помощью БПЛА. И тут «народная милиция» очень отстала в этом вопросе от своих оппонентов.
Ещё одним нюансом позиционной войны стали мины. Понятно, что маневренная война 2014 года не предполагала постановки такого количества мин. Возможно, я ошибаюсь, но скажу, что после 2017 года количество погибших на минах стало равноценным погибшим от артиллерийского огня в то же самое время.
Офицеры обязаны анализировать и своевременно менять тактику боевых действий, чтобы она соответствовала конкретному месту и периоду войны. Я никогда не переоценивал украинские Вооружённые Силы, но скажу: их боевые подразделения, организационно-штатная структура, вооружение идеально подходят для войны на Донбассе. После Минска-2 на линии боевого соприкосновения не разрешается иметь вооружение калибром больше 100 мм. И украинское командование насытило свои войска вооружением, калибр которого не превышает 100 мм: это СП Г-9 (73 мм), 82-ые миномёты, 60-мм миномёты, АГСы, и даже попадались старые 85-мм орудия периода Второй Мировой. Наши же при создании корпуса не нашли ничего лучше, как вывести из штата СПГ и 82-ые миномёты. Теперь каждый батальон имел 9-12 120-х миномётов. В случае масштабных боёв это, конечно, огромная мощь, но так как на фронте были бесконечные «перемирия», то, чтобы открыть из такого миномёта огонь, нужно запрашивать разрешение у корпусного начальства, а они могут и не разрешить это сделать. Противник же буквально засыпал наши позиции всеми этими «сапогами» и 82-ми минами и оставался безнаказанным.
Заканчивая размышления о боевом опыте, скажу одну универсальную формулу: не всякий человек, побывавший на войне, имеет боевой опыт, чаще всего можно сказать, что это просто «обстрелянный боец». Личный опыт войны чаще всего не универсален и не может быть использован на другой войне. Также личный боевой опыт, особенно если человек был успешен, создает особые шаблоны, что мешает получению новых знаний и объективной оценке себя.
* * *
Вторая мысль, которую я хотел бы донести о войне: не бывает «ненастоящих войн».
Наверняка вы слышали неоднократно, что, дескать, на Донбассе война ненастоящая. Великая Отечественная была настоящая, а тут у нас сплошной договорняк, политика и т. д. Ещё один аргумент, который я слышал, — что война на Донбассе несовременная. «Вот в современной войне!..» — и дальше идёт тирада о стратегических ракетах, суперсовременных ПВО, танковых клиньях до Ла-Манша. Вообще в головах наших генералов война представлялась только так и никак по-другому. Но вот настал Афганистан… Дальше была Чечня. Пришлось адаптироваться к конкретным задачам и конкретным условиям. После Второй Мировой войны было огромное количество войн, но ни одна из них не шла по сценарию, к которому готовились генералы передовых стран. В ходе этих войн все страны вынуждены были соблюдать определённые политические договорённости, резолюции ООН, воевать не дальше такой-то параллели или в определённой зоне. Воевать с оглядкой на международную реакцию, заключать временное прекращение огня и перемирия, которые периодически нарушались.
Так что же такое современная война?
Слово «современность» означает по словарю «действительность эпохи, то, что происходит, существует сейчас». «То, что происходит сейчас»! «Действительность»! Что происходит на Донбассе? Ответ: война! Какая война? Ответ: современная! Так как она происходит не в XIV веке и не в XIX, а сейчас!
Все эти ядерные удары, танковые клинья к Ла-Маншу, бегущая по радиоактивному пеплу пехота в ОЗК — это не более чем фантазия о современной войне. Таких войн не было ни одной! Представьте спортсмена-самбиста, которого зажали подростки в тёмном переулке и закидывают камнями, а он говорит: «Да ну… Какая же это драка? Здесь всё не по правилам! Где ринг? Где мои красные трусы? Я так не готовился драться!» Бред же… А есть люди, которые в этот бред верят и его озвучивают.
В нашем мире есть регионы, где практически никогда не останавливается конфликт. Он затухает или разгорается, но в силу многовековой вражды примирение сторон невозможно. В этих регионах есть различные геополитические интересы бизнес-групп, которые используют государственные или частные структуры для защиты своих интересов или для экспансии. Окончательное решение политических конфликтов в зоне экспансии бизнес-группами просто не интересно.
Например, какое-нибудь племя банту режет зулусов. Пусть режет, лишь бы они не подходили к алмазодобывающим шахтам. Как только дикари выйдут за рамки, туда привлекут ЧВК, Легион или ещё кого-нибудь для усмирения. Русские Донбасса воюют с украинцами. Но на поток газа в Европу и вывоз угля это не должно влиять. То, что обстреливают какую-нибудь Горловку, никому не интересно.
В современном мире война — это не «продолжение политики иными средствами» (К. Клаузевиц), а сама цель! «Бессмысленно спрашивать, зачем люди едят или зачем они спят. Война в определённом смысле является не средством, а целью», — писал один из западных «военных пророков» Ван Кревельд. Давно уже ясно, что теория блицкрига и быстрой победы давно устарела. На смену пришла концепция «бесконечной войны».
Именно в эту эпоху Бесконечной Войны мы с вами сейчас живём.
