жалкое существование после гибели мужей и отцов от когтей проклятых нелюдей! Есть ли до них кому-нибудь дело? Никому! Наместник делает вид, что его это не касается! Но мы-то с вами не будем бежать от ответственности за наш город? Давайте поможем им! Вместе мы — сила!
— Да! Верно говоришь!
— Кто, если не мы?
— Поможем вдовам и сиротам!
После этого взносы стали постоянными и обязательными.
Все было прекрасно, но с определенного момента Нила начал подтачивать червячок сомнений. Пастор Браун и господин Бломфилд твердили о Воронах, как об одержимых демонами мертвецах, и сколько бы Нил не объяснял, что это не так, его не желали слушать. Дошло до того, что пастор начал затыкать его и выворачивать слова Нила наизнанку, будто бы он — недалекий вояка, чья задача не думать, а рубить головы. Нилу это не нравилось. Как не нравилась все растущая агрессия «Врагов Воронов», которую они начали выплескивать на невинных людей.
В городе случилось несколько драк с воронопоклонниками, а на троих девушек, замеченных с «Полумраком» в руках, напали, отобрали книги и угрожали им расправой, поливая грязными оскорблениями.
Юнцов с крашенными волосами стали обливать водой и прочими, менее чистыми жидкостями.
Пастор Браун и не думал призвать распоясавшихся последователей к порядку, напротив, поощрял их на «праведную борьбу со злом». Просьбы Нила прекратить беспорядки пропускались мимо ушей.
Людям нравилось чувствовать себя героями.
У Нила наконец открылись глаза. Он заметил, что «Враги Воронов» приносили городу мало пользы, но много неприятностей. Городская стража была завалена жалобами на их выходки. Посещать собрания Нил прекратил.
Рудольф же его искренне не понял.
— Ты чего, Нил? Почему больше не приходишь? Ребята о тебе спрашивают, пастор просил поговорить с тобой.
— Руди, неужели ты не видишь, что мы занимаемся пустой болтовней? Я не собираюсь в десятый раз рассказывать о жуткой смерти моего дяди, — хмуро ответил Нил, — я не знаю, как он умер: быстро или медленно, ранил ли Великого Ворона или же не сумел этого. А пастор превращает мои слова в душещипательные истории для заведения толпы.
— Боевой дух тоже важен. Что плохого в том, чтобы рассказать о славном воине, погибшем в борьбе со злом? Я бы гордился таким родственником.
— Я им горжусь. Но мне надоело, что его именем прикрывают действия, которые дядя вряд ли бы одобрил. Нападать на беспомощных горожанок и оскорблять, потому что они сделали глупость? Меня не так учили обращаться с женщинами. «Враги Воронов» нарушают общественный порядок, а пастор призывает продолжать это делать. Мое мнение там вообще никого не интересует, хотя все твердят, что «Враги Воронов» существуют для помощи нам с тобой. Неприятно слушать откровенную ложь.
Рудольф хмыкнул и хлопнул его по плечу.
— Да брось! Пастор Браун малость увлекся своими проповедями, но в остальном он неплохой человек. Давай объясним ему, в чем он не прав, и это прекратится.
Нил покачал головой.
— Руди, мне некогда тратить на это время. У меня служба. Пусть лучше пастор объяснит остальным, чтобы не распалялись зря и соблюдали законы города. В следующий раз публичными извинениями и оплатой испорченных книг дело может не обойтись. Я не буду никого покрывать.
— Я ему передам. Приходи, когда освободишься.
Нил промолчал. Некоторое время он и правда был сильно занят, но и после к «Врагам Воронов» совершенно не тянуло, хотя его звал туда уже не только Рудольф, но и Анри с Томасом. Многие стражники охотно вступили в ряды защитников города. О «Врагах Воронов» стали говорить все чаще, у них появились свои отличительные знаки, а проповеди пастора Брауна собирали больше и больше народа. Однажды Нил узнал, что «Враги Воронов» организовали собственные дозоры и самовольно патрулируют город. Они останавливали людей и не пропускали их в парки, разумеется, не будучи при этом особенно вежливыми. Каково же было его негодование, когда он узнал, что многие стражники тоже занимались этим, а за создание и распределение патрулей отвечал никто иной, как Гийом.
— Вы что творите? — Нил пришел поговорить с ним, Анри и Томасом. — Вы — стражники и должны обеспечивать порядок в городе, а не приставать к горожанам. «Враги Воронов» не имеют права кого-либо останавливать и задерживать, но вы назвали свои имена и место службы, чтобы запугать воронопоклонников. Страже должны доверять, а не бояться ее.
— Мы ничего незаконного не делали, — возразил Томас, — Нил, ты же сам понимаешь, что людей нужно держать подальше от Воронов, особенно глупых юнцов. Мы должны уберечь их от неприятностей.
— Не тебе решать, что им делать. Кстати, Марк Эванс вполне взрослый мужчина и тоже стражник. Анри, зачем ты на него набросился?
— Он первый начал! — огрызнулся тот. — Я велел ему уходить, а он полез на меня с кулаками!
— Он хотел пойти в парк, а вы не пропускали его. У него там девушка.
— Вот сожрет она его, будет знать! Я пытался ему помочь, остолопу!
— Запретив свободно передвигаться по городу и угрожая расправой? Думаю, ты чувствовал себя очень смелым, с девятью товарищами за спиной, — неодобрительно заметил Нил.
Анри покраснел, Томас нахмурился, а Гийом неожиданно улыбнулся.
— Что такое, Нил? Кто-то отнял у тебя право защищать город и больше не заглядывает в рот, ловя каждое слово? Неприятно, да?
— Гийом, ты же не дурак. Неужели не видишь, что «Враги Воронов» только баламутят народ, а реальной пользы от них нет?
— Как и от тебя. Продолжай сидеть и ничего не делать, если хочешь. А мы займемся защитой людей.
Нил стиснул зубы. В светло-карих глазах Гийома светилось злорадство. Кто бы мог подумать, что он настолько злопамятный и обидчивый.
Неважно. Он не ругаться сюда пришел.
— Ты видел, какими Вороны бывают. Простым людям с ними не справиться. Это — задача Прекрасного Принца и его Рыцарей.
— Трусов здесь все еще нет. Разве что только один.
— Это ты меня назвал трусом?
— А как ты думаешь?
Нил сделал шаг вперед. Гийом встал. Томас влез между ними.
— Ребят, ну вы чего? Нил, он не это имел ввиду.
— А мне кажется, именно это. Повтори, глядя мне в глаза, Гийом: ты считаешь меня трусом?
Тот усмехнулся.
— Вообще-то нет. Я считаю тебя лицемером и жалким ханжой, но трусом? Что ты, Нил, никогда бы тебя так не назвал. Хотя забавно, что ты — единственный здесь, кто принял это на свой счет.
Анри хрюкнул от смеха и с вызовом ответил на холодный взгляд Нила. Томас смущенно опустил глаза, но ничего не возразил.
Плохо. Что же так повлияло на них? Проповеди
