с грустью оставили свою комнату в квартире двадцать восемь и медленно проследовали в коридор. Они не хотели возвращаться в школу, к Максиме Гаритос и Пьеру Коссаку. И к скучной и серой обыденной жизни, которая наступит после победы над архидемоном Вельзевулом.
Дома близнецов встретили мама и папа. Родители не помнили, что произошло в ту ночь перед домом – так сработала магия Арабеллы. К сожалению, мама и папа забыли не только архидемона, гибель д’Обстера и отсутствие Антуана и Элеонор, но и как Брат и Сестра спасли папу от ожившего скелета из дома Грабовски и архидемона. Поэтому родители Эрнста и Изабеллы до сих пор считали их истинные «я» не заслуживающей внимания выдумкой и скептически относились к рассказам других о белом аэроплане в небе как к части новомодной «агрессивной пропаганды» магов. А победу над нежитью Пересы-старшие воспринимали как заслугу доблестной армии Последней Надежды.
Вернувшись домой, сами Сестра и Брат усиленно засели за учёбу. Они готовились к Всеобщим Городским Экзаменам на протяжении года, но немного приостановились со всей этой суетой с Вельзевулом. И использовать Поле у близнецов так и не вышло. Сначала каждый планировал выучить половину материала, чтобы на экзамене при необходимости использовать телепатию, но когда Эрнст читал про логарифмы, а Изабелла в это время – про производные, всё это из-за Поля смешивалось в головах обоих в кашу. Поэтому Брату и Сестре пришлось учить одно и то же вместе. Родители при этом поражались, какая тишина стояла в комнате их детей. И чтобы не вызывать ничьих подозрений, близнецы всё-таки не смогли полностью отказаться от обычного человеческого общения между собой.
Эрнст и Изабелла, а точнее, Антуан и Элеонор окончили школу со всеми отличными оценками, и им за это полагались золотые медали. Брат и Сестра получили «отлично» даже по физкультуре, с которой поладили благодаря тренировкам в штаб-квартире Невидимых и схваткам с Арахноктопусом, нежитью и Вельзевулом. А когда пришло время, фиолетовые близнецы отправились сдавать Всеобщие Городские Экзамены. Они сели за парты вместе с одноклассниками в кабинете Максимы Гаритос, и единственные звуки, которые раздавались во время испытания – это скрип ручек по бумаге. Иногда Эрнст и Изабелла помогали друг другу с помощью Поля, но подобное случалось редко.
– Антуан!
Эрнста шёпотом окликнул Пьер Коссак.
– Антуан, помоги! – прошептал школьный задира.
Брат повернул голову и ответил:
– Извини, Пьер, но ты упустил все шансы исправиться. Так что нет.
– Прекратить разговоры! А то выгоню с экзамена! – строго крикнула Гаритос за учительским столом.
И Эрнст вернулся к своим задачам.
«А что?» – подумал он, – «на что Пьер рассчитывал после того, как отравил нас конфетами?»
«Знаем мы его обещания – не один раз сталкивались», – понимающе ответила Изабелла, погружённая в задание.
Через несколько дней после экзаменов Максима Гаритос объявила результаты. Антуан и Элеонор прямо в классе запрыгали от радости – они оба набрали достаточно баллов, чтобы поступить на естественнонаучное отделение Академии Святого Леонардо. А после объявления результатов весь выпускной класс собрался у входа в школу. В городе было по-летнему тепло. Солнце ярко освещало зелёное здание школы и парк, в котором пели птицы. Ученики встали на ступеньках вместе с Максимой Гаритос, а фотограф расставил перед ними громоздкий фотоаппарат на штативе.
– Сейчас вылетит птичка! – предупредил рыжеволосый весельчак перед тем, как сделать снимок.
Элеонор и Антуан довольно улыбнулись перед объективом. Они успешно сдали экзамены, и ещё это был их последний день в ненавистной школе. Дальше их ждали учёба в Академии и взрослая жизнь – наверняка нелёгкая, но определённо другая, без постоянного давления со стороны вредных учителей вроде Гаритос и задир вроде Пьера. Жизнь, где у близнецов точно будет больше прав и возможностей, чем в школе.
Затем Брат и Сестра сфотографировались с мамой и папой. Антуан и Элеонор держали сияющие на солнце медали, а их родители довольно улыбались от гордости своими детьми. И Максима Гаритос попросила Элеонор и Антуана сняться с ней. На фотографии она приняла такой вид, будто ценила своих лучших учеников, и нельзя было предположить, что на самом деле она их третировала. А Сестра и Брат натянуто изобразили улыбку для приличия, держа в руках медали.
После фотографирования близнецы сказали маме и папе, что вернутся, и зашли обратно в школу, в вестибюль. Внутри было прохладно на фоне жарковатой улицы. Охранник, старик в круглых очках и с белой бородой, при виде Эрнста и Изабеллы встал из-за стола, где пил чай и читал газету.
– Простите, вы куда? – спросил он дребезжащим голосом.
– Мы хотим погулять по школе, – ответила Изабелла, – на прощание.
Сестра и Брат прошли через вестибюль к уголку славы. Всё так же шест с красно-жёлтым флагом Последней Надежды стоял у стены, раскрашенной в цвет неба. Всё так же на столе у окна расположились кубки и награды. И в полумраке вестибюля проступали толстые серые колонны, которые как столпы поддерживали потолок. А ведь именно там Люциус напомнил Эрнсту и Изабелле, что они обладали магическим даром, и заставил их пройти сквозь стену. Это было всего каких-то восемь месяцев назад. Тогда Люциус ещё был жив…
Эрнст приблизился к стене и погрузил в неё руку. Его пальцы легко прошли сквозь бетон, как будто материал был жидким. Брат поводил кистью внутри стены. Именно там началась для него и его Сестры началась новая жизнь. Началась со знакомства с Ангелом Тьмы.
Погуляв по школе, Антуан и Элеонор вернулись к родителям. Во дворе две выпускницы что-то обсуждали с Максимой Гаритос. Три приятеля оживлённо спорили перед прощанием. Пьер Коссак и рыжая девушка целовались рядом с флагом Последней Надежды, не обращая на остальных внимания. А Пересы покинули школьный дворик, и Эрнст и Изабелла ничуть не жалели об этом. Они загрустили оттого, что не могли, в отличие от остальных, назвать свои школьные годы счастливыми и уж тем более волшебными. И что это уже было невозможно исправить.
– Что вы оба грустите? – из раздумий их вывел голос мамы.
– Ничего, – ответил Эрнст.
– Да вы всегда какие-то кислые, – проворчал папа.
«Ну вот, он снова бурчит!» – мысленно возмутилась Изабелла.
«Не кислые, а задумчивые», – поправил папу Эрнст, – «эх, рассказать бы ему про Вельзевула…»
– Не унывайте – у вас
