мышце.
Проверяя своё влияние, она пустила электричество через его диафрагму. К её облегчению, восстановленная мышца спазмировала, вызывая икоту, и она вновь наладила ритм своих стимулов, пока не установила стабильное подъём и спад. Нхика выдохнула, когда Хендон сделал вдох — они успели вовремя спасти его.
Кочин открыл рот Хендона, помогая воздуху поступать. Он положил два пальца на запястье Хендона, чтобы целить, как врач.
— Это препарат, блокирующий нервно-мышечные связи, — подтвердил Кочин, его глаза были стеклянными. — Он вызвал паралич, который достиг его лёгких. Я могу отфильтровать его из крови в мочу. До тех пор, Нхика, тебе придётся дышать за него.
— Делайте всё, что нужно, пожалуйста, — сказал Андао. Его костяшки побелели от того, как крепко он держался за Трина.
Нхика была хорошо знакома с этой позицией, не так ли? Сидеть у постели Хендона, пытаясь его исцелить. На этот раз она делала это не ради хемов или свободы, а потому, что заботилась о Конгми, даже если они считали её предательницей. Помогая Конгми, спасая Кочина — Нхика делала всё это потому, что ей не было всё равно.
Она раздувала лёгкие Хендона, как огонь. Под её собственной работой она чувствовала, как влияние Кочина просеивается через кровь. Возможно, так и следовало всегда практиковать искусство, каждый целитель сердца работая вместе, демонстрируя свои сильные стороны. Кочин не мог дать свои калории диафрагме Хендона, поэтому Нхика делала это. Она не знала, как целительство сердца может выжать наркотик из мышц в кровь, из крови в мочу — но, знала как дышать.
Пока Кочин работал, Хендон издал напряжённый звук. Нхика могла подумать, что он задыхается, но её стимулированное дыхание оставалось ровным. По мере того как наркотик уменьшался, его пальцы начали подёргиваться, глаза закатывались под закрытыми веками.
Нхика резко вдохнула — он был в сознании. Он всё это время был в сознании и теперь пытался двигаться.
Осторожно, она убрала руку. Хриплые звуки Хендона превратились в вздохи; вздохи превратились в затруднённое дыхание. Вскоре он вдыхал и выдыхал в полном объёме, его глаза широко открылись от паники, а мышечные спазмы поднялись по конечностям.
Кочин отступил, его работа была завершена. Все они смотрели, как Хендон восстанавливался от паралича, делая напряжённые усилия чтобы говорить. Полуслова формировались из его труда, но либо замирали в горле, либо выходили непонятными.
Вскоре паралич, казалось, отпустил его конечности. С большим трудом Хендон сел в постели. Его глаза, когда-то полные страха, теперь прояснились до медленного понимания, что он жив и в безопасности.
Увидев, что он оправился, Мими подошла к его постели; Кочин отступил, чтобы дать ей место. — Хендон, пожалуйста, скажи нам — что произошло?
Движение возвращалось к лицевым мышцам Хендона. Он пробовал их по очереди, поднимая бровь и сморщивая нос. Наконец, он нашёл подвижность в губах, достаточно, чтобы сказать:
— Шон.
Пальцы обхватили чашку с медовым чаем, а мышцы вновь набирали силу, Хендон рассказал им о своём сеансе физиотерапии с доктором Санто. Как всегда, они работали над укреплением мышц его рук, чтобы облегчить тремор. В этот раз доктор Санто также дал ему внутривенное лекарство против остаточной боли.
— Он сказал мне отдохнуть в постели, и когда я лёг, я обнаружил, что не могу пошевелиться. Как будто я был заперт в собственном теле. Я пытался позвать Шона, но он просто ушёл… как будто и не слышал меня. Потом я даже не мог дышать — пока не появилась Нхика, — закончил Хендон.
Взгляд Мими поднялся и нашёл Нхику.
— Спасибо, — сказала она, и хотя её глаза окинули Кочина, она сдержала свою благодарность.
Кочин прочистил горло, чтобы привлечь их внимание. Он стоял за Нхикой, скрестив руки и отступив на два шага от остальных.
— Доктор Санто хотел удушить тебя. Когда бы тебя нашли мёртвым утром, большинство врачей обвинили бы в этом затрудненное дыхание из-за твоей недавней травмы головы, особенно если в его документации указано на соответствующее ухудшение здоровья.
— Я не понимаю — почему? — Лоб Хендона сморщился от недоумения, и Нхика вспомнила, что его не было, когда она раскрыла всё. Она пожалела его — бороться с парализующей дозой наркотика было резким способом узнать о предательстве доктора Санто.
— Потому что он хотел смерти мистера Конгми и попросил меня сделать это, — сказал Кочин, и откровение шокировало ослабленные параличом мышцы Хендона. — Он избавлялся от своего последнего свидетеля.
— Вы, мистер Вен…
— Да. — Кочин отступил ещё на полшага, словно семья могла снова обратиться против него.
— Это были вы в тот день, — продолжил Хендон. — Не Нхика. Но это было то же самое — потому что вы оба исцелили меня. Вы спасли меня тогда, не так ли?
Бровь Кочина поднялась от удивления, словно он не ожидал, что его целительство сердца оставит такой след. Он открыл рот, чтобы ответить, но слова не пришли.
В его молчании Нхика сказала:
— Да, он это сделал. — Она повернулась к родственникам, и к Трин. — Пожалуйста, я прошу вас поверить мне сейчас. Доктор Санто убил вашего отца. Сейчас он пытался убить Хендона тоже.
Взгляды метнулись между ними троими. Мими, как всегда настойчивая, сказала:
— Это могло быть ошибкой? Парализующий препарат мог быть предназначен для помощи с тремором.
Хендон покачал головой, дрожь в его руках возвращалась, когда он сжимал чашку с чаем.
— Он никогда не говорил мне, что будет что-то кроме обезболивающих. И такой врач, как он, не мог дать смертельную дозу по ошибке… — Его глаза стали темнее, чем Нхика когда-либо видела их. — Я верю им, Мими. Я верю, что мистер Вен спас меня в день аварии, несмотря на его другие преступления, и я верю, что он спас меня снова. Я… я даже верю, что Шон намеревался убить меня только что, и если это правда, то я верю, что он хотел убить и вашего отца.
Это не был ответ, который Мими хотела услышать; её выражение лица исказилось от смятения.
— Мне нужно время. Может быть, мы скроем твоё выздоровление от дяди Шона, пока не разберёмся во всём. Может быть, мы…
Андао коснулся её плеча, и она замолкла, словно уже смирившись с правдой.
— Мими, — прошептал он. — Если это случится снова, и Нхики не будет рядом, мы потеряем кого-то. Я не могу вынести потерю тебя, или Трин, или Хендона. Мы должны что-то сделать, сейчас.
Нхика одобрительно заговорила:
— Если доктор Санто узнает, что Хендон выжил, он вернётся с более сильной дозой. Либо это, либо… — Её глаза блуждали к Кочину, чьё лицо было мрачным,
