class="p1">— Лиам, привет… Пожалуйста, п-послушай, это не я, а…
Альтер-я чувствовала себя сейчас так, будто готова была сквозь землю провалиться. Повреждённую куклу, которую она всё время держала в руках, девочка сжала так крепко, что у неё побелели костяшки.
Очевидно, ни один нормальный человек не подумает, что обычный ребёнок станет сам себе закидывать тухлыми яйцами шкафчик. Но ариец напротив малышки Эммы думал совсем иначе: он, появившийся буквально из ниоткуда, брезгливо поморщился.
— Опять будешь обвинять Берту, Мисти и Трикси? Кто-то хоть раз видел, чтобы они над тобой издевались? В отличие от тебя, они хорошие и очень милые девушки.
Парень покачал головой. Всем своим видом он показывал, что давал ей шанс, но теперь окончательно разочаровался.
— А ты — ненормальная неудачница. Должно быть, ты сама себя ненавидишь, да? Не пытайся со мной больше заговорить.
Спонтанно появившийся парень, высказав своё очень важное мнение, гордо развернулся и ушёл, не став слушать попытки малышки Эммы его вразумить. Причём, сама девочка понимала, насколько абсурдными были слова этого Лиама, но при этом и не осознавала. Словно фоновый шум.
Ситуация со стороны выглядела настолько карикатурно-комичной, что я не сдержался и засмеялся. Засмеялся злым, потусторонним смехом, который Эмма не могла не услышать. Девочка буквально подпрыгнула, начав удивлённо оглядываться. Буквально вжалась в один из шкафчиков позади, обняв свою многострадальную куклу.
— З-здесь кто-то есть?
Я не видел больше смысла как-то себя слишком сильно скрывать.
— Тебе не кажется забавным, что ты можешь почувствовать моё присутствие, но при этом напрочь игнорируешь безумие, происходящее у тебя под носом, подруга?
Эмма застыла. Хотела уже было что-то ответить, но…
Кажется, хватило всего одного достаточно сильного «толчка», чтобы щит вокруг её разума начал трещать по швам. Прижавшаяся к шкафчику девочка уставилась куда-то в никуда, после чего шепотом сказала:
— Забери меня отсюда, я больше не могу вынести этот запах. Прошу.
Я вздрогнул, чувствуя, что искренняя, наполненная болью и усталостью просьба альтернативной «я» смогла пробудить во мне такое же искреннее желание помочь. Удивлённый столь сильной реакции, коротко кивнул. Осмотрелся, голой волей размывая краски чужого внимания и заинтересованности. Даже если здесь сейчас появится голый торчок и начнёт к кому-то приставать — всем будет плевать.
Разумы, в конце концов, тоже имели свои оттенки, как и вообще всё, что только могло существовать в проклятом древе реальности. Убедившись, что всё сделал правильно, ответил:
— Это можно устроить. Только мне понадобится твоя самая искренняя улыбка, нужно сделать снимок. Давай, иначе магии не будет.
В моих руках услужливо появилась камера. Эмма, услышав требование, сначала не поняла, но потом…
Послушно натянула на лицо тонкую усмешку ненормальной, в глубине души подлой, откровенно безумной сучки.
Вспышка.
Погружение в океан, определённо, сильно взбодрило Эмму. Девчушка вся аж сжалась, почувствовав как одновременно сковавший душу страх, так и невиданное чувство облегчения, словно умирающему от обезвоживания человеку где-то в пустыне дали выпить полную бутылку чистой, холодной воды.
Только вот это мираж. Фальшивка. Предсмертная агония, которую безошибочно смогла определить девчушка.
Я перестал размывать вокруг себя краски реальности, понимающе улыбнувшись. Мы оказались в её комнате, фактически ничем не отличающейся от той, что была когда-то у меня. В, видимо, несуществующей действительности.
— Фальшивое чувство безграничного могущества ужасно, да?
Наверное, теперь я на себя взял роль торчка: непонятный, странный, удивительно похожий. Это так не проявлялось, если бы она была мужского пола, но определённые… пересечения. Да, их было немало. Взгляд младшей женской версии меня самого с каким-то детским трепетом уставился на меня, разглядывая от и до. Взгляд девочки остановился на моих волосах, она прищурилась, приподняв очки.
— Мистер Злой Клон, зачем ты покрасил волосы?
Я почувствовал, словно меня облили холодной водой. В голове послышался смех Редди. Даже от Пита и Шеди я отдалённо ощутил плохо скрываемое среди красок реальности веселье.
— Стресс на работе, малышка Эмма. А теперь, думаю, пора прекращать этот фарс. У меня, знаешь ли, есть ещё дела. Проснись.
Девочка удивлённо моргнула, увидев перед лицом дуло пистолета.
Выстрел.
Тело Эммы упало, глаза остекленели.
Я мягко улыбнулся, чувствуя к девчушке самые тёплые эмоции. Навёл пистолет себе на голову, выстрелил. Стоило реальности мигнуть, а чистой «информации» о том, что было, но чего не было дойти до ещё пока наивной альтер-я, как по всей комнате раздался вопль. Звонкий, девичий, полный ужаса, настоящей истерики.
Ноги Эммы подкосились, девочка упала, схватившись за голову. Первое осознание… скажем так, фантомной смерти всегда незабываемо.
Я поднял взгляд на открывшуюся дверь, увидев альтернативную вариацию собственной маман. Та, завидев нас, уже думала было и сама закричать, но у меня было на этот счёт своё мнение.
Выстрел.
Думаю, будь это альтер-отец, и я бы не осмелился вот так легко сделать выстрел. Но, к счастью, это была всего лишь альтер-маман.
Получив пулю в лоб, тело мешком упало у двери, заставив кричащую от ужаса Эмму вновь застыть. Девчушка пустым взглядом уставилась на мёртвую мать, беззвучно открыв рот. Я буквально всеми фибрами своей души чувствовал, как её сознание покрылось бесчисленными трещинками. Как осколок кривого зеркала крошился ещё сильнее и сильнее, сильнее и сильнее…
Мистер Стивенсон на мне показал, насколько эффективным был выбранный «нами» метод.
— Тебе достаточно этой шоковой терапии, чтобы «Вспомнить»? — шепотом поинтересовался я, присев рядом с девочкой. — Или нет?
Девчушка, сжав повреждённую куклу в руках, захихикала. Сначала слабо, затем сильнее, ещё сильнее. Её хихиканье превратилось в безумный хохот.
Выстрел.
Тело блондинки упало. На лице застыла искажённая, широко улыбающаяся гримаса.
— Думаю, этой шоковой терапии будет достаточно, — пробормотал я, почесав голову.
«Мистер Фишер, вам не кажется, что между всеми вашими осколками какие-то странные отношения?» — вкрадчиво поинтересовался у меня красно-розовый ублюдок.
Ты не поверишь, Ред.
«Редди-Пинкл, босс! Просто шучу, ха-ха-ха!»
Я навёл пистолет на голову. Выстрелил. Если и удивился тому, что сучка и без всякой моей помощи с переносом «информации» справилась, то несильно. Больше удивился её злому воплю:
— Пошёл нахер, больной ублюдок!
После чего достала откуда-то иглу и воткнула в свою куклу. Я выронил пистолет из рук, схватившись за горло. Возникло такое чувство, будто мне его действительно пронзили иглой.
А, впрочем, почему «возникло»?
Затуманенным взором я уставился на кровь на своих руках, понимая, что рана совсем не иллюзорная. Перед тем, как умереть, успел взглянуть в безумные глаза сучки, широко улыбнувшись.
Мистер Стивенсон, старый ублюдок, как всегда предлагал самые эффективные способы.
Голова девочки взорвалась, заляпав ошметками её мозгов всю комнату и меня самого. Вслед же за ошмётками её
