Ирма-то хоть и худенькая, но вытянулась. И пусть они сверстники, но мальчику-вампиру досталось попыхтеть с волчишкой. Он пытался и так и этак перетащить за защиту, но — увы, ничего не получалось. На этот раз сообразила Ирма.
— Берилл, сядь на изгородь ногами в сад! — велела она.
Мальчик-вампир подчинился. Волчишка уселась к нему на колени и потрогала руками верхнюю жердь. Расплылась в улыбке. Так она и знала!
— Я держусь руками за жердь, а ты поворачиваешься! — снова скомандовала она.
Неуклюже, но Берилл выполнил предложенное. Покряхтели с минуту, но вот Берилл сел ногами на луговину, а девочка-оборотень съехала с его ног.
— Прыгай! — скомандовала она, схватившись за его руку.
Когда мальчик-вампир очутился на земле, он первым делом опасливо посмотрел в сторону леса. Успокоился — дождя нет.
— А куда мы побежим? Или всё равно?
— Нет. Мы побежим вон туда — в сторону той деревни, которую разрушили магические машины. И чем дальше отбежим, тем лучше.
— Откуда ты знаешь, что деревня там?
— А я видела ночью, куда поехали машины, когда наши ритуал решили выполнить. Ну что? Бежим? Надо бы успеть подальше.
И они помчались, страшась пока только одного: как бы кто раньше времени не хватился их исчезновения. Бежать приходилось по той части луговины, которая не занята пейнтбольной площадкой, а значит, по довольно неровной и бугристой поверхности. Ничего. Для детских ног — самое то, тем более для волчишки и вампира, умеющего бегать, словно вихрь.
Правда, останавливались отдышаться — и не один раз.
В первую же передышку, волоча ноги от усталости, Ирма спросила:
— А почему ты сразу решил помочь? Это ведь… — она не сумела объяснить, насколько их авантюра ужасающа.
— Помнишь, я однажды упал с крепчуга? Кам тогда меня ещё поймал.
— Помню. — Волчишка слабо хихикнула.
— Мне так страшно тогда было, когда я повис на ветке. Но ещё страшней было, когда ветка сломалась — из-за Люции. Помнишь — она била по этой ветке ногой? С тех пор как братство пропало, я постоянно падаю и никак не могу упасть. Я не знаю, как объяснить, но я всё время вспоминаю, как падал с крепчуга.
— И ты хочешь… — медленно сказала Ирма.
— Я хочу встать на ноги.
— Из-за братства такое? Это… плохо? А вдруг кто-нибудь из них когда-нибудь… — Ирма с трудом договорила: — Как тогда тебе жить?
— Я буду знать об этом. — Помолчав немного, Берилл добавил: — Однажды Коннор мне объяснил это и сказал, что я переживать не буду. Я буду просто знать. Только Коннор не совсем прав. Я буду переживать. Ведь они и мои братья. Но такой пустоты… — Он снова замолчал, а потом просто сказал: — Я не умею сказать, Ирма. Но мне нравится то, что ты придумала. Если тебе станет страшно, я могу сказать всё за тебя.
— Посмотрим, — ответила Ирма.
Признаваться в том, что она с каждым шагом трусит всё больше и больше, она не собиралась. И сейчас больше всего боялась, что Берилл заметит, как заплетаются в беге её ноги. И отнюдь не от усталости, а потому что подрагивают от нарастающего страха, который она испытывает.
Когда они в очередной раз пошли медленно, чтобы успокоить дыхание и отдохнуть, мальчик-вампир спросил:
— Как ты думаешь, далеко ещё до той деревни?
— Не знаю. Я слышала — Джарри сказал — они час ехали. Но тогда осень была, и земля плохая из-за дождей. А что? Мы же не собираемся в деревню.
Берилл взглянул на неё с улыбкой.
— А тебе бы не хотелось туда сбегать? Ну, когда всё закончится — и можно будет?
Девочка-оборотень надула губы, представляя себе разрушенную деревню с остатками ритуальных фигурок. А потом сказала:
— Туда, наверное, лучше бы Мика поехал. Ему же всегда интересно что-то найти.
— А помнишь, как мы подносы у него искали в мастерской?
— А помнишь, как искали костыли для Пренита?
Они начали вспоминать всё, что связано с мастерской Мики, и идти стало легче. Когда вспомнили, как мальчики братства придумали бусики для девочек Тёплой Норы, как научили маленькое население дома собирать такие бусики и не только их, Ирма уже вовсю улыбалась… Громадный камень, торчавший в небо острым концом, привлёк их внимание. Они приблизились к нему и оглянулись. Своя деревня отсюда едва виднелась. Дома можно было различить, только если сильно прищуриться.
— Ждём здесь? — предложил Берилл.
— Давай здесь, — вздохнула волчишка и первой уселась на край камня. — Берилл, а вдруг Тармо и Вилл не сумеют уговорить Ригана найти меня?
— Тогда будем ждать Колина дольше, — после недолгого молчания ответил мальчик-вампир. — Ну, пока Селена и взрослые не выручат братство…
— А ещё Джарри потерялся… — прошептала волчишка.
Вечер постепенно подступал, поднимаясь холодком от земли. Ирма снова села, обнимая ноги и сердито думая о том, что её ждёт, когда всё раскроется.
— Едут! — возбуждённо крикнул Берилл.
— Одни? — вскочила она и встала рядом.
— Пока не вижу…
Двойняшки приехали с добычей — с Риганом!
Мальчик-дракон бурно возмущался из-за собственного похищения, шипел и фыркал на всех. Не сразу, но замолчал, глядя на Ирму, которая разглядывала его так, словно не узнавала. И буркнул:
— И зачем вс-сё это?
— Риган, — совершенно спокойно от отчаяния сказала волчишка, — всё это очень нужно, чтобы ты крикнул в ту сторону. — И, повернувшись к едва заметным вершинам гор далеко-далеко, показала рукой. — Пожалуйста, Риган. Мы не хотим тебе объяснять, потому что ты сам всё знаешь. Риган, крикни. Позови…
Несмотря на то что внутри неё всё успокоилась, а может, благодаря этому, она заметила, что мальчик-дракон побледнел. Он смотрел вдаль, и его раскосые глаза наполнялись безнадёгой.
— Я кричал… И долго… И никто не приш-шёл и не прилетел. Мой крик никого не призовёт. Вы зря… меня с-сюда привезли.
Берилл сразу обмяк и отошёл в сторону. А двойняшки стояли возле самокатов и смотрели то на него, то на Ирму с Риганом.
Ирме хотелось кричать, визжать, рыдать. Хотелось наброситься на мальчика-дракона с кулаками. Но перед глазами всплыли смутные образы любимых существ, и волчишка почти спокойно сказала:
— Мы привезли тебя сюда не зря. Ты нужен братству и Джарри. Кричи, Риган! У тебя получится! Драконы своих слышат! Так сказал Джарри. Так проверь то, что он сказал. Кричи, Риган. Чтобы проверить.
Риган сглотнул и обернулся к едва видимой горной гряде. И закричал.
Глава девятнадцатая
Клочок облачного неба над “колодцем” медленно, но неумолимо темнел. Судя по всему, день закончился, а вечер из-за ливня вот-вот превратится в чернейшую ночь.
За час после военного совета Коннор
