и восхищаться, глазками хлопать.
— Мне так жаль! — роняет голову вниз эта Сяо Тай и заламывает руки. Играть нельзя, потому надо испытывать настоящее отчаяние, и она тщательно вспоминает залитую безжалостным солнцем центральную площадь, проклятую колодку-кангу, чувство постоянной ноющей боли в шее, спине и плечах, жажду и голод, невозможность даже повернуть голову…
— Эта ничтожная не сумеет! Я недостойна высокой чести быть приемной дочерью достопочтимого Главы! Пожалуйста, убейте меня прямо тут!
— Прекрати немедленно. Ты справишься! — убеждает ее Глава: — ты сильная!
— Но я всего лишь девушка! Приемная дочь! Я не могу говорить от имени семьи, каждое слово Главы — высечено в камне, вырезано в сердцах его людей! А я всего лишь ничтожная младшая, бывшая рабыня, бывшая преступница! Как можно ожидать от такой чего-то кроме позора?! Нет, я никогда не смогу опозорить семью, которая так добра ко мне, я не могу подвести господина Баошу, госпожу Мэй и юную госпожу Лилинг! Лучше я покончу с собой и унесу свой позор в могилу! — мотает головой она, уткнувшись взглядом в пол. Сейчас у господина Баошу не так уж и много вариантов. Он может просто рявкнуть, приказать заткнуться, вызвать стражу и связать ее, чтобы не причинила сама себе вред до утра… однако он же сам себе закрыл этот путь, показав, как именно активировать Бомбу Ци, даже если ее свяжут. Сконцентрироваться на символе Небесного Журавля и воспламенить Золотистую Ци. Так что единственный приемлемый путь у этого Главы — договориться с этой придурошной девицей. Узнать, чего она хочет и по возможности удовлетворить эти потребности. Конечно, от плана он не откажется, но в разумных пределах можно настоять на своем… вернее — попросить. Но самое главное, что теперь сам господин Баошу будет действовать исходя из парадигмы «давай поможем Сяо Тай порадоваться жизни и поверить в свои силы», а не исходя из старой «делай как сказал, иначе колодки». Отлично. Первая часть ее плана начинает казаться не такой уж и нереалистичной.
— Ты не просто какая-то девчонка. Ты приемная дочь семьи Вон Ми, если хочешь — эмиссар от нашего высокого дома в клан Лазурных Фениксов, — утешает ее Глава: — это не просто брак, это союз двух родов, один из которых вхож в Императорский Реестр Ста Знатных Семей, а ты — связующее звено. Я уверен, что ты справишься с этой ролью.
— Но, кто же мне поверит, если я просто девчонка? У меня и бумаг никаких нет и звания официального и …
— Это формальности, дорогая. Но… знаешь, я могу сделать все официально. Оформить документы и заверить печатью, передать тебе пайцзу от имени семьи. — вздыхает Глава: — если это придаст тебе уверенности в своих силах, пусть будет так.
— Вы думаете? — осторожно поднимает глаза Сяо Тай: — а вот еще…
Долгие проводы — лишние слезы. Именно так эта ничтожная Сяо Тай интерпретировала всю церемонию. К ее удивлению, никакого большого праздника, застолья, прочувственных речей и прочих обязательных атрибутов свадьбы не было. В том числе, потому что это не свадьба, да. Помолвка с обязательным проживанием невесты в доме жениха. Потому и происходило все буднично, с утра ее разбудила Минмин, вместе с двумя другими девочками помыли и запаковали в красный наряд с ног до головы, даже позавтракать толком не дали. Традиция, невеста должна быть голодной до самого вечера сегодня. Бред собачий, как на ее вкус, но when in Rome, do as the Romans do, так что она не протестовала. Так, утащила парочку фиников со стола в рукав, на случай если совсем долго голодать придется. В остальном — отдалась на волю судьбы и ловким рукам служанок с Минмин во главе. Они наряжали ее добрых полчаса, натягивая одно одеяние за другим, одних нижних юбок штуки три было, словно подарок заворачивали. Все это время Минмин напевала что-то утешающее, вполголоса, словно бы про себя, но ее голос успокаивал и настраивал на медитативный лад. Слушая ее, стоя посреди комнаты, пока ее заматывали в многочисленные одежды, затягивали пояса, навешивали украшения, причесывали волосы и накладывали какую-то краску на лицо — эта Сяо Тай как будто погружалась в кристально прозрачную воду, куда-то на глубину, откуда уже едва было слышна эта спокойная, убаюкивающая песня Минмин, все чувства как будто притупились и она просто позволяла всему вокруг — случиться. На какое-то мгновение она даже испугалась что старый Глава Баошу, этот хитрый змей — добавил ей в скромный завтрак какой-то наркотик, притупляющий ощущения, или опиум в курительницы, но потом поняла, что ничего такого нет. Просто монотонное пение, плавные движения и дым благовоний в комнате, острое чувство нереальности происходящего — все это настроило ее на такой лад. Она закрыла глаза и почувствовала границы своей Сферы Ци, вмещающей Минмин и двух служанок, помогающих ей. Сосредоточилась на своих чувствах, на своем теле. Вспышка Десяти Тысяч Солнц, а?
— Вы сегодня такая красивая, юная госпожа, — шепчет ей на ухо Минмин, прилаживая нефритовое украшение в ее прическе: — вы сегодня самая красивая!
— Юная госпожа самая красивая! — подхватывает вторая служанка, ее голос тихий и хриплый, он не помогает, не дает ощущения реальности, с каких пор у простых служанок такие низкие и хриплые голоса? Таким голосом зовут в ночи, со смятых и горячих простыней, или это просто воображение? Неужели она и вправду выходит замуж?!
— Невеста в пути… — таким же тихим голосом поет Минмин: — и сто колесниц венчают ее торжество. Красивей невесты нет никого в целом мире.
— Нет никого в целом мире… — вторит ей служанка и вот уже руки Сяо Тай украшают тяжелые браслеты, уши оттягивают сережки с золотыми фениксами с рубиновыми глазами, вот уже перед глазами опускается красная фата с нефритовыми бусинами, загораживая ее лицо от посторонних взглядов.
Потом — ее вывели наружу и погрузили в паланкин, большой, тяжелый и конечно же покрашенный в красный цвет, с красными украшениями и шелковыми красными же шторами. Минмин, украдкой всунула ей в паланкин небольшой сверток и плоскую флягу с водой. После чего шторы в паланкине задернули, и она осталась наедине с ограниченным пространством красного. Паланкин вздрогнул и поднялся, закачался, словно на волнах и … все. В путь.
На какой-то момент ей вдруг так захотелось вскочить, раздернуть красные шелковые шторы и выскочить из паланкина, сказать, что не успела толком попрощаться с Линлинг, с матушкой Мэй, с суровым господином Баошу, со стариком Вэйдуном, с тетушкой Чо и
