Маска треснула, выпуская все остальные эмоции. Я должна была действовать, но понятия не имела с чего начать. Счет шел уже не на часы, а на минуты. Рука Джеффа не дрогнет. Жизнь Тайлера не представляла для него интереса. К тому же, если бы Гилл узнал, как много известно нам, он бы не остановился ни перед чем. Вернее, Вульф.
Я неожиданно оказалась в объятиях Нейта. Его древесный парфюм сработал как быстродействующее успокоительное. Веки потяжелели. Я пыталась размеренно дышать, но едва могла устоять на ногах.
— Поехали, здесь небезопасно.
Я оставила вопросы при себе и доверилась Нейту. Как только мы отъехали от нашего жилого комплекса, набрала Энтони.
— Я. Ты. Текила?
— Эшли в Болфорде?
— Подожди минуту. Ким! Ты не видела Эшли? — На несколько секунд возникла тишина. Я сжала руку Нейта, смотря невидящим взглядом на дорогу. Сердце ухнуло в желудок. — Эм, за ней приехал Вульф Браун и забрал. Что-то случилось? Мне приехать?
— Нет! Оставайся там.
Я сбросила звонок и пересказала все Нейту. Он сжал челюсть и резко повернул направо, вызывая возмущенные сигналы водителей позади нас. Мы вернулись к зданию, где находился офис. Я даже не успела сообразить, как задняя дверь открылась и втиснулся Шон.
— Черт, — прорычал он.
— Нам нужно в Ларчмонт, — озвучила я то, что ранее боялась сказать. — Он убьет Тайлера.
— Роскошно, Кэтрин. Заодно тебя, Нейта и меня. Явимся на блюдечке.
— Я не оставлю Тайлера, — прорычала я, оборачиваясь к нему.
Телефон Нейта зазвонил. На экране отобразилось имя Стефана Гранта. Я скрестила пальцы на руках и ногах.
Кровь струилась из головы Тайлера. Мое горло и грудь сдавило от рыданий. Владелец китайского ресторана удерживал меня на месте. Я не могла стоять. Колени подгибались и, если бы не крепкая хватка, я бы рухнула.
Отец выглядел невозмутимым, но в то же время ярость плескалась в глубинах голубых глаз. Он смотрел с осуждением, будто бы всеми виной любовь, а не его стремление заработать на наркотиках. Все, чему он меня учил, что говорил, рухнуло в одночасье, оставляя после себя лишь пепел. Я облизнула пересохшие губы, умоляя Тайлера прийти в сознание. Когда его привели, я заметила раны на лице и ногах. Джефф силой пытался выбить ответы, и лишь молчание Тайлера убедило меня соврать.
Звук приближающихся шагов привлек их внимание. Мужчина оттеснил меня к стене и прикрыл собой. Я не знала, где мы находимся, но подозревала, что место располагается под землей. Когда действие снотворного ослабло, я чувствовала тряску, будто кто-то спускал меня вниз. И шум шагов подтверждал мою догадку.
Отец схватил меня и оттащил в комнату, откуда привели Тайлера, но дверь оставил открытой. Он прижал руку к моим губам и выразительно взглянул.
— Одно слово, Эшли, и я размажу его мозги по стене.
Его слова привели меня в ужас. Этот мужчина был кем угодно, но не моим отцом. Мои глаза наполнились страхом. Новый поток слез хлынул по щекам.
— Мистер Гилл, — голос принадлежал молодому парню, — вас к телефону.
— И ты спустился сюда, чтобы об этом сообщить? — Рявкнул Джефф. — Где Джорджина? Какого черта она не следит за вами?
— Мистер Гилл, тот, кто звонит, представился Стефаном Грантом.
Я врезалась в напряженную грудь отца и едва не пискнула. Он склонился к моему уху и прошипел:
— Что ты натворила, Эшли? — От того, каким тоном он это произнес, застыла кровь в жилах. Я перестала дышать.
Отец толкнул меня к выходу.
— Не дай ему уйти, Адам — кивнул он в сторону парня. Тот испуганно отшатнулся, смотря на отца округлившимися глазами. — Ставь на громкую.
Джефф поджал губы и подчинился. Отец продолжал сжимать мои руки и держать возле себя. Я уставилась на Тайлера. На мгновение мне показалось, что он вздрогнул, но в следующую секунду продолжил лежать также неподвижно.
— Гилл, — сказал Стефан Грант. — Я знаю, что Тайлер у тебя. Озвучь свои условия.
— Гори в аду, — расхохотался Джефф.
— Вульф Браун с тобой? Передай трубку своему хозяину.
Джефф прорычал и вопросительно взглянул на отца. Я вырвалась, воспользовавшись заминкой, и сразу рухнула к Тайлеру. Его голова продолжала кровоточить, но пульс отчетливо бился на запястье.
— Тебя навели на неверный след. Тайлер со мной. Но я его отец, не забыл? Так что отложи свои родственные чувства еще на несколько лет. Сейчас у нас нет времени.
— Время пряток кончилось. Выходи, Джефф. Я возле Ларчмонта.
Гилл сбросил звонок и зарычал. Он ринулся к Тайлеру, но я накрыла его собой.
— Адам, машину. Джефф, очисти здесь все и следом. Вставай, — он схватил меня за руку и потянул на себя.
— Папа, пожалуйста, — слезы лились из глаз, омывая щеки. Я умоляюще смотрела отца, но в ответ не видела ни капли сострадания. Ничего. Он потащил меня подальше от Тайлера, игнорируя возгласы Джеффа. Но прежде чем мы подошли к двери, отец повернулся и сказал:
— Ты должен был убить его еще тогда.
— Нет! — Закричала я. Адам распахнул дверь. Перед нами открылась лестница. — Пожалуйста, пожалуйста!
— Заткнись. — Он толкнул меня вперед. Я была зажата между ним и Адамом и все, что мне оставалось, так это плестись.
Сердце болезненно сжалось от собственной беспомощности. Ноги будто стали свинцовыми, каждый шаг давался с трудом. Но отец не давал мне тормозить. Он что-то печатал в своем телефоне и упорно сбрасывал звонки. Ругательства срывались с его губ, нарушая тишину. Лестница казалась бесконечной, но вскоре мы дошли до какой-то площадки. С одной стороны была деревянная дверь, с другой — металлическая, больше похожая на двери лифта. Адам отпер деревянную и вошел первым. Отец схватил меня за плечо и с силой сжал.
— Не вынуждай меня делать то, чего я не хочу.
Я не успела ответить: снизу раздался выстрел. Мое сердце замерло, глаза распахнулись. Я вцепилась в отца и затрясла головой. Зрение затуманилось из-за слез.
— Нет, — горло сковало от эмоций. Послышался звук приближающихся шагов. Отец скривил губы и потащил за собой.
— Запри дверь, — рявкнул он.
Мои руки безвольно повисли вдоль тела. Голова качалась, будто я отрицала происходящее. Еще утром все, что меня беспокоило, это симпозиум. Теперь же он казался чем-то бессмысленным. Глупым.
Выстрел гремел в ушах. Перед глазами стояло окровавленное тело Тайлера. Сердце уныло бухало в груди. Я обняла себя руками, чувствуя холод и одиночество. Реальность кисло ощущалась на языке. Не осталось ни эмоций, ни слез. Ничего, что могло бы заставить меня почувствовать себя живой.
Спотыкаясь, я плелась по тоннелю. Сердце
