измерений, но космическое пространство,… оно как бы, безмерно. Бесконечность, которая вмещает все миры и все измерения. В ней, в так называемой, Бездне подобные порталы наглухо закрыты. Аналогично и для фейри, насколько я понимаю. Кстати, легендарная таверна Пака, скользит между гранями шестого и восьмого измерения, частично цепляя и наше, третье. Там не все так просто, как кажется любопытным. Есть свои правила и свои надежные запреты.
— Таверна Пака… — задумчиво протянул Зимин и повернулся к фейри. — Она, что, действительно существует?
— Возможно в легендах, — Геллио был сама безмятежность. — В далеком прошлом, в снах и фантазиях смертных, которые порой становятся явью на тропах мирозданья.
— Существует, — хмуро встрял в мелодичную речь фейри, Идан. — Она существует, Нуар Карлович. К сожалению, сей факт пока не доказан наукой, но свидетельства очевидцев подтверждают ее существование… А что наука! Науке надо привязать ее к определенным координатам и определить физику объекта. Что естественно невозможно в трехмерном измерении по причине…
— Скитания таверны по разным граням, — перебил его Зимин. — Не повторяй известные истины. Итак, и фейри, и представитель люлитан желают принять участие в экспедиции потому что квадрат, в который направляется наш корабль закрыт для обитателей других измерений. Подозреваю, что для всех, кроме землян. Только люди могут проникнуть в сей сегмент космического пространства.
Он ухмыльнулся. — Не задирай нос, Идан. Мы не избранные. А всего лишь самые слабые и примитивные создания. Низшие. Трехмерники, которых можно не опасаться и не принимать во внимание.
— Ну что ж. — Зимин оглядел присутствующих и в его взгляде проскользнула насмешка. — Подведём итоги. Фейри пожелали принять участие в экспедиции потому что любопытны. Им просто интересно узнать, что скрывает закрытая область пространства. Научный интерес, так сказать. А домовой… домовой летит «за компанию», глянуть что там и как, потому что «в хозяйстве все сгодится». Все верно?
Геллио и Фома радостно закивали подтверждая сказанное.
— Прекрасно, — Зимин достал из стола лист бумаги и включил голографическую запись. — Тогда, мои дорогие и уважаемые коллеги, подписываем договор, в котором вы обязуетесь в случае опасности и угрозы кораблю и людям спасать, защищать и оберегать их любыми доступными вам силами… вернее, средствами и сделать все, чтобы люди не пострадали.
Улыбки на лице Геллио и мордочке Фомы немного поблекли и окончательно увяли после заключительной фразы Зимина.
— К сожалению, бывает, что юридические аспекты людей не всегда поддерживаются другими расами. Поэтому, во избежание, так сказать, недоразумений, все присутствующие в данном кабинете, и ты Идан, как свидетель сделки, оставим свои подписи на договоре кровью.
В кабинете наступила гробовая тишина.
— Всего лишь для скрепления сделки, — безмятежно пожал плечами Зимин. — В космосе у нас не будет такой возможности.
* * *
Как она и обещала, Мари удалось достать для Физис подходящую одежду из своей реальности. Ведьма даже не стала уходить в свой дом. Она скрылась за зеленой стеной разросшегося ольховника и через несколько минут, перед Донович стояла сияющая жизнерадостная жительница ее времени.
Мари окинула ее критическим взглядом. Держалась обитательница прошлого в новом своём амплуа неплохо. Физис даже выглядеть стала моложе. Теперь ей можно было дать лет тридцать пять или в крайнем случае около сорока.
— Лучше всего нам идти сейчас, — решилась Мари. — Брат в отъезде, а родителей до вечера не будет. Если что-нибудь пойдет не так, если задержишься, то… в крайнем случае, переночуешь в отеле.
Физис счастливо кивнула и шагнула к порталу. Словно девочка, которая спешит на собственный день рождения за самым долгожданным подарком.
— А как же твоя одежда? — напомнила ей рассудительная Мари. — Так и останется в кустах?
— Кому она тут нужна, — небрежно отмахнулась Физис. — Оленям? Да и возвратимся мы по местному времени почти сразу. Ты же знаешь, как это всё работает.
И она так тепло и лучезарно улыбнулась Мари, что у той растаяли последние сомнения в правильности своего поступка.
Шаг в портал, только сейчас рядом была Физис.
Дома все оставалось по-прежнему.
Так же как и раньше ее поджидала уютная родная комната с книгами, растениями, голограммой звездного неба на одной из стен и старинным панно с оленями рядом с кроватью.
Но теперь она возвратилась сюда не одна.
— Это твоя комната? — сияющая Физис огляделась с таким видом, будто Мари сообщила ей, что отныне она будет жить тут. Происходящее выглядело немного странно. Женщина из прошлого, которая по её же словам никогда не бывала в будущем отстоящем на тысячи лет от ее собственной реальности, вела себя так спокойно и уверенно, как будто всегда жила в этом времени.
— Как же тут тепло и уютно, — тихо произнесла лучащаяся счастьем Физис. — Хорошие у тебя родители.
— Знаю. Я их очень люблю. — осматривая комнату Мари заметила кустик «поющего папоротника Флорессин». В последние недели Донович уделяла ему мало внимания и долгожданные цветы так и не появились. Виновата была только она. Мы всегда в ответе за тех, кого приручили.
— Сейчас, — быстро произнесла Мари. — Это инопланетное растение и оно очень чутко реагирует на отсутствие внимания. Я немного поговорю с ним.
— Ты не только историей увлекаешься, а еще интересуешься растительностью. — искренне восхитилась Физис.
— Конечно, — Мари была удивлена ее замечанием. — Это же естественно, заботится об окружающем нас мире.
— Я рада, что ты живешь здесь. — тихо произнесла Физис наблюдая, как Донович заботливо лепечет что-то над инопланетным странным растением, и тот прямо на глазах раскрывает лоснящиеся от счастья листочки.
— Родные очень любят тебя. Это сквозит буквально во всем. Каждая частица этой комнаты наполнена любовью и домашним теплом.
— Давай я покажу тебе свою квартиру, — Донович наконец оторвалась от своего занятия и посмотрела на гостью. — Пошли, посмотришь наш зал. И кухню. И огромный балкон выходящий в сад. И…
— Не стоит, — отмахнулась от предложения Физис. — Главное, я уже увидела. Лучше посмотрим твой город и Станцию.
Ну не могла эта Физис быть жительницей прошлого. Никак не могла. Она очень спокойно реагировала на то, что просто было обязано привести в трепет или хотя бы озадачить человека жившего в 10 или в 12 веке.
