втаранил его по песочной стене.
Конструкция, созданная всего около 10 секунд назад тут же распалась и темнота прохода снова разверзлась перед ними. Только вот теперь у них не было оснований для того, чтобы выслушивать, что там скажет Фолк – они тут же ринулись за ним.
[Ияков: …]
Он рассекал стремительно и очень странно: то на своих двух, то подпрыгивая на потоке струящегося из бошки песка.
[Ияков: …]
Весь туннель был полон звуками погони, тяжёлого дыхания и стремительной лёгкой поступи.
Ияков нёсся неумолимо, но под ногами был всё тот же песок, так что особо ускоряться было нельзя, а не то он бы провалился вниз. Илимир же визуально двигался очень медленно, хоть от мускулистого юноши и не отставал.
[Илимир: Скоро выход, я чувствую это.]
[Ияков: И что мы будем делать?]
[Илимир: Неважно! Главное выбраться! Возможно придётся сражаться.]
[Ияков: Пиздец, вот не сидится же некоторым – чё он на нас всполошился вообще?]
[Илимир: Мне это также непонятно, однако на раздумья просто нету времени.]
Вдали, будто вторя предсказаниям Илимира, замаячил свет. Фолк скаканул наружу и отверстие начало заливать песком, но Ияков не позволил ему это сделать и сходу вдарил по новой преграде своим кулаком.
Всё разлетелось в стороны, и мужчины вынеслись на открытую пустыню. Здесь было невероятно жарко и душно. Свет палил нещадно, заставляя воздух над дюнами и барханами игриво извиваться, словно он был воздушным змеем.
Было достаточно тихо: ветер пытался что-то свистнуть, но зной душил его своей пылкой хваткой, не давая издать и звука.
[Фолк: …]
[Ияков: …]
[Илимир: …]
В пустыне, обвиваясь потоками жаркого ветра, стояло трое.
[Ияков: …]
Ияков был всё в той же пастушьей шляпе и сероватой рубахе с длинным поясом, который сейчас бился в конвульсиях от потоков ярого сквозняка.
В руке у него уже был длинный, слегка изогнутый меч без каких-либо гравировок и орнаментов. Однако не это определяло опасность лезвия, а то, кто держал его в своём цепком хвате.
Юноша крайне злобно глядел на Фолка исподлобья своими голубыми глазами. Он еле сдерживался от того, чтобы не распотрошить его прямо здесь и сейчас.
[Фолк: …]
Беловолосый бледный мужчина уверенно стоял на своих двоих, раздражённо глядя на своих противников. Его внешность альбиноса выглядела ужасно странно посреди пылающей пустыни.
К Илимиру и Иякову он стоял полубоком, показывая им жалко покачивающееся тельце Ануила. Тем не менее, Ияков не мог не заметить, что в другой руке, которая была видна хуже всего, уже удобно лежала изогнутая сабля – видно, что воин был готов к бою.
[Илимир: …]
У Илимира же эмоции как будто на свежем воздухе не работали – он просто стоял: никакого оружия у него не было, так что и ожидать от него было нечего.
[Фолк: Что вы сделали с Кхамиром?]
[Илимир: Фолк, мы тебе не враги…]
[Фолк: Кхамир всегда знал, что я был главным и единственным телохранителем Сифиза… И никто ещё доселе не отправлялся со мной на задание, какую бы должность он не занимал… Что. Вы. С. Ним. Сделали?]
[Илимир: Фолк, мы всего лишь…]
[Ияков: Ты готов сдохнуть, уёбище?]
Ияков резко прервал пытающегося хоть что-то уладить Илимира и выставил клинок в сторону белобрысого воина.
[Фолк: Самозванец… Не буду спорить: ты действительно воин и подход у тебя соответствующий.]
Он улыбнулся.
[Фолк: Но мне так только больше нравится.]
Фолк тоже направил остриё на своего оппонента.
[Илимир: Погодите, мы не можем просто…]
[Ияков: Я давно уже хотел выбить всё это надменное дерьмо из тебя. Нам просто надо было съездить за Ануилом и обратно, а ты устроил из этого какую-ту ебучую клоунаду.]
[Фолк: Говорит мне тот, кто нагло вмешался в мою миссию.]
[Ияков: И слава богу – сегодня на одного зазнавшегося гондона станет меньше.]
[Фолк: Определённо станет.]
[Ияков: …]
[Фолк: …]
[Ияков: …]
[Фолк: …]
[Ияков: Чё?]
[Фолк: Что «чё»?]
[Ияков: Почему ты согласился?… Я же сказал, что ты сдохнешь…]
[Фолк: Ты сказал, что сдохнет один зазнавшийся гондон.]
[Ияков: Ну, я же тебя имел в виду.]
[Фолк: А я тебя.]
[Ияков: В плане?]
[Фолк: Ну, что ты гондон зазнавшийся.]
[Ияков: Да? И как я это, блять, должен был понять?!]
[Фолк: По фразе – по чему ещё? Так все говорят!]
[Ияков: В первый раз такую хуйню слышу.]
[Фолк: У нас все на Юге так говорят.]
[Ияков: Ну и хуйню у вас, получается, на Юге говорят.]
[Фолк: Сука, от тебя бы ещё это выслушивать.]
[Ияков: Да ты и сам нихуя на южанина не похож.]
[Фолк: Я альбинос! У вообще-то меня все предки из Вифр!]
[Ияков: *наигранно хрипло* Я альбинос! У меня вообще-то все предки из Вифр!]
[Фолк: Ты чё, передразниваешь меня?]
[Ияков: *наигранно хрипло* Ты чё, передразниваешь меня?]
[Фолк: Сука, ты реально меня выбесил.]
[Ияков: Значит, теперь мы квиты.]
Фолк принял боевую стойку и начал медленно приближаться к Иякову. Мускулистый юноша в пастушьей шляпе не знал, какой выкидон мог выкинуть его оппонент, так что он тоже приближался медленно и постепенно, всматриваясь в каждое движение своего соперника.
[Ияков: …]
[Фолк: …]
Однако расстояние между ними всё уменьшалось и уменьшалось, а противник Иякова ничего не предпринимал, даже не менял положение локтей и колен, словно он и не собирался делать каких-либо выводов, а лишь просто что-то ждал…
[Ияков: !!!]
Неожиданно сзади что-то со всей дури втаранилось в затылок Иякова, и он свалился на землю. Что-то заржало над его головой и скакануло в сторону Фолка.
[Ияков: Ёбанный конь…]
Да, это был чёрный жеребец белобрысого воина. Как оказалось, пока они крутились, дабы нанести удар, Клоф (имя коня, поразительно похожее на перевёрнутое имя Фолка) подкрался к Иякову и просто лягнул его, тут уже умчав от греха подальше к своему хозяину.
Юноша и так был не в восторге из-за этого коня, но теперь он испытывал к нему прямо-таки жгучую ненависть.
[Ияков: Пидорас.]
Ияков решил больше не играться со своим соперником и со скоростью вспышки рванул ему навстречу, расположив клинок перед собой. Песок градом выплеснулся от пяток юноши, а он сам уже стоял подле Фолка, только вот…
[???: Не так быстро.]
Перед воином совершенно неожиданно материализовался какой-то странный человек с густыми рыжими волосами, острыми зелёными глазами и лисьими ушами.
[Ияков: Чего блять?]
[???: Сгинь.]
Зверолюд вскочил на голову Иякова, словно он и не весил ничего, и своим хвостом обвил шею юноши. Удивительно было, по крайней мере,
