Я распечатал конверт, и оттуда выпала пятифунтовая банкнота.
– Господи, – сказал я. – Это еще что такое?
Написанное карандашом письмо оказалось кратким:
«Дорогой Берти!
Передайте, пожалуйста, эти деньги вашему камердинеру – я сожалею, что не могу прислать больше. Он спас мне жизнь. Сегодня первый счастливый день за последнюю неделю.
Ваша М. У.».
Дживс поднял упавшую на пол банкноту.
– Можете забрать ее себе, – сказал я. – Она для вас.
– Сэр?
– Я говорю, что эти пять фунтов – ваши. Их прислала для вас мисс Уордор.
– Крайне любезно с ее стороны, сэр.
– За какие подвиги, черт подери, она раздаривает вам столь крупные суммы? Она пишет, будто вы спасли ей жизнь.
Дживс мягко улыбнулся:
– Она преувеличивает мою услугу, сэр.
– Но какую услугу вы ей оказали, хотел бы я знать?
– Это связано с отъездом мистера Клода и мистера Юстаса, сэр. Я надеялся, что она не станет вам об этом рассказывать. Мне не хотелось, чтобы вы подумали, будто я позволяю себе слишком большие вольности, сэр.
– Что вы хотите сказать?
– Я случайно оказался в комнате, когда мисс Уордор жаловалась на мистера Клода и мистера Юстаса, что они самым непозволительным образом навязывают ей свое общество. И счел, что в данных обстоятельствах будет простительно посоветовать мисс Уордор пойти на маленькую хитрость, которая поможет ей избавиться от назойливого внимания со стороны юных джентльменов.
– Ах ты, черт! Вы что же, хотите сказать, что это благодаря вам они отсюда убрались?
Я чувствовал себя полным идиотом – а я-то его подкалывал и хвастался, что добился успеха без его помощи.
– Я посоветовал мисс Уордор сообщить по отдельности мистеру Клоду и мистеру Юстасу, будто ей предложили ангажемент в Южную Африку и она собирается ехать туда на гастроли. И, как видите, я все правильно рассчитал, сэр. Юные джентльмены на это клюнули, если позволительно будет так выразиться.
– Дживс, – сказал я, – мы, Вустеры, можем ошибаться, но мы всегда готовы это признать. Вам нет равных, Дживс!
– Большое вам спасибо, сэр.
– Но погодите! – Меня поразила ужасная мысль. – Когда они прибудут на судно и увидят, что ее там нет, разве они не бросятся сломя голову обратно в Лондон?
– Я предусмотрел такую возможность, сэр. По моему совету мисс Уордор объявила юным джентльменам, что предполагает часть пути проделать по суше и присоединится к ним уже на Мадейре.
– А куда судно заходит после Мадейры?
– Это последний заход, сэр.
Несколько минут я неподвижно лежал на спине, осмысливая то, что сообщил мне Дживс. Мне удалось найти лишь один маленький изъян.
– Жаль только, – сказал я, – что на большом судне у них будет возможность держаться врозь. Было бы особенно приятно, если бы Клоду приходилось постоянно пребывать в обществе Юстаса, а Юстасу наслаждаться тесным общением с Клодом.
– Полагаю, что именно так все и будет, сэр. Я позаботился, чтобы у них была одна каюта на двоих. Одну койку будет занимать мистер Клод, а другую – мистер Юстас.
Теперь я чувствовал себя почти на верху блаженства. Вот если бы еще не нужно было тащиться в Харрогит с дядей Джорджем!
– Вы уже начали укладывать мои вещи, Дживс? – спросил я.
– Укладывать вещи, сэр?
– Для поездки в Харрогит. Я уезжаю туда сегодня с сэром Джорджем.
– Ах, извините, сэр. Забыл вам сказать. Сегодня утром, когда вы еще спали, позвонил сэр Джордж и просил передать, что у него изменились планы. Он решил отказаться от поездки в Харрогит.
– Но ведь это же просто великолепно!
– Я так и думал, что вы обрадуетесь, сэр.
– А почему он вдруг передумал? Он вам не сказал?
– Нет, сэр. Но я узнал от его камердинера, Стивенса, что сэр Джордж чувствует себя гораздо лучше и больше не нуждается в лечении и отдыхе. Я взял на себя смелость сообщить Стивенсу рецепт моего фирменного тонизирующего коктейля, о котором вы всегда отзывались с такой похвалой. Как передал мне Стивенс, сэр Джордж сказал ему сегодня утром, что чувствует себя другим человеком.
Что ж, мне оставалось только сделать то, что я должен был сделать. Не скажу, что это далось мне без душевной боли, но другого выхода не было.
– Дживс, – сказал я. – Одним словом… эти гетры…
– Да, сэр?
– Они вам вправду так не нравятся?
– Ужасно не нравятся, сэр.
– И вы не думаете, что со временем сможете с ними смириться?
– Нет, сэр.
– Что ж, ничего не поделаешь. Хорошо. Ни слова больше. Можете их сжечь.
– Благодарю вас, сэр. Я уже их сжег. Сегодня утром, еще до завтрака. Спокойный серый цвет идет вам гораздо больше, сэр. Спасибо, сэр.
Глава 17
Бинго и его новая пассия
Через неделю после отъезда Клода и Юстаса я неожиданно натолкнулся на Бинго Литтла в курительной «Клуба почетных либералов». Он сидел, развалясь в кресле, рот приоткрыт, выражение лица довольно бессмысленное, а из соседнего кресла на него с неприязнью таращился какой-то седобородый субъект: видимо, Бинго занял его любимое место. Вот почему я терпеть не могу чужие клубы – сам того не подозревая, ты нарушаешь священные права Старейших Обитателей.
– Привет, дуралей, – сказал я.
– Здорово, чучело, – откликнулся Бинго, и мы заказали по маленькой перед обедом.
Раз в год администрация «Трутней» вспоминает, что клуб не мешает слегка помыть и почистить, и выставляет всех на несколько недель пастись
