мушкеты отстрелялись и стало слышно как орут невидимые за клубами дыма враги. Так сильно заорал, что моментально сорвал себе уже надсаженное постоянным криком горло. И пришпорил каурую, управляя ею одними лишь бедрами, а в руках держа по пистоли. Он ни на миг не усомнился, что его ополченцы побегут за ним. И они не обманули ожидания своего командира.
Многоголосый рев заставил небеса содрогнуться, а сердце виконта забиться на пределе своих возможностей.
За стеной пороховой гари царили Преисподнии. Фланг баталии Дорнато был выгрызен в глубину шеренг на пять, не меньше. В этот самый провал да Вэнни и направил лошадь дружинника Фрейланга. Разрядив его же пистоли шагов с трех в перекошенные от ужаса лица солдатов. Третьего он сбил с ног грудью каурой, а дальше вытащил шпагу и принялся колоть и рубить направо и налево. Затем его подперли его ополченцы, стремительно расширяя рану на теле баталии.
Меньше трехсот человек вооруженных как попало не смогли бы обескровить баталию из полутора тысяч человек. Их бы смяли и довольно быстро, едва прошел бы шок от флангового удара. Все-таки это были ветераны многих компаний на Востоке. Но, увидев помощь, командир фрейских пикинеров, быстро сообразил, что успех его неожиданных помощников недолговечен, и приказал усилить натиск.
Раздалось характерное для наступающей баталии уханье, такой слитный выдох сотен глоток на каждый шаг вперед. И противник не выдержал натиска с двух сторон. Сжатая в единый кулак баталия распалась на множество отрядов, а как только побежал один из таких, к нему вскоре присоединились и остальные.
Виконт Джулиано да Вэнни, молодой аристократ в грязном, некогда вишневого цвета камзоле, восседал на своей каурой и смотрел вслед улепетывающим имперцам. Он не чувствовал удовлетворения, только полную опустошенность. Будто вычерпал до дна весь колодец своих чувств и эмоций. Но, наверное, это можно было назвать покоем.
Его солдаты, остатки Четвертого торугского, орали и потрясали оружием. На ногах осталось около полутора сотен, но они — победили!
Краем глаза Джулиано видел протискивающегося к нему сквозь толпу пехотного офицера в шлеме украшенном разноцветными перьями. И понимал — зачем он к нему спешит. И тот не разочаровал виконта, выпалив сердито и восхищенно:
— Вы кто такие?
— Четвертый торугский полк. — сипло сообщил ему дворянин. — Остатки Четвертого торугского.
О, как ему хотелось сказать именно эту фразу и именно таким тоном Фрейлангу. Но где его искать в этом бедламе, он просто не представлял.
А еще он наконец вспомнил, как называлась деревенька, близ которой он за один день умудрился стать и трусом и гером.
Игус.
Войска Фрейвелинга проиграли битву при Игусе. Численное превосходство противника нивелировало и героизм и в некоторых местах — тактический гений фреев.
Барон Сантьяга да Гора, вдохновитель восстания, после битвы вручил свой меч командующему имперской армией — Иезикии Дорнато. Впоследствии он уехал в небольшое имение и навсегда оставил занятие большой политикой. На следующем Магистерии провинцию представлял мало кому известный маркиз Йан Фрейланг.
Дорнато выполнил свою часть уговора, и карательные войска не пошли вглубь провинции, удовлетворившись капитуляцией дворянства и весьма умеренной контрибуцией.
Порядок в Империи, нарушенный низложением и убийством императора, был восстановлен. Трон перешел старшей дочери Патрика — Лиане, но фактически правил ее дедушка по матери — ланд-граф Аорон Фурко. А точнее — стоящий за ним Отец Доминатор Карфенака.
В битве при Игусе был уничтожен цвет дворянства провинции. Множество наследников множества дворянских родов нашли свою смерть неподалеку от крохотной деревеньки. Никто, естественно, не мог предположить, что именно их героическая и безвременная кончина даст начало такому явлению, как сентарии.
Маркиз Фрейланг после битвы в пару лет сумеет сплотить вокруг себя дворянство провинции, и демонстративно отстранится от внутриполитической грызни умирающей Империи. Многие будут думать, что боковая ветвь рода удовлетворится этим — из безвестности в лидеры провинции. Но эти многие ошибутся — как это довольно часто случается. Просто маркиз будет действовать умнее, чтобы больше не допустить карательные походы на свою землю.
У него уйдет восемь лет на то, чтобы из опального и униженного, сделать Фрейвелинг богатым и влиятельным. За это время он опутает прочие имперские дома паутиной договоров, займов и взаимных услуг. А в начале 783 года, решив, что время пришло, толкнет с горы маленький камешек. Который вызовет лавину и похоронит под собой Империю.
Что касается виконта Джулиано да Вэнни, то он встретится с Фрейлангом после битвы. Но разговора у них не получится. Виконт будет шипеть и по-мальчишески обвинять маркиза во всех грехах, а тот будет молчать и смотреть на него своими невыразительными глазами. В результате в душе молодого виконта, а после смерти отца — графа, — поселится ядовитая змея обиды. Которая будет расти и ждать своего часа. А потом, наконец укусит, поставит под угрозу все результаты трудов Фрейланга и чуть не погубит все герцогство.
Но это другая история.
Серебряная монета
Маркиз — дворянский титул, носимый, как правило, боковой ветвью герцогского рода
