class="p1">Тревор.
Едва нам исполнилось по два года отец начал брать нас с собой в лес. Именно тогда я и узнал, что он охотник. Мама с неохотой отпускала нас с отцом. Все жаловалась, что рано еще таким маленьким детям ходить по лесам. Однако поворчав немного, все же сдавалась и отпускала. А мы и рады были. В прошлой жизни я практически не выезжал на природу. Полностью поглощенный работой я проводил дни в офисе, а ночи коротал в своей одинокой квартире сидя за компом.
Отец водил нас по своим охотничьим тропам. Показывал следы разных зверей и рассказывал, как их выслеживать. Показывал различные травы, грибы и ягоды. Говорил что можно есть, а что лучше обходить стороной. И то ли мне было настолько интересно узнать что-то новое, то ли мой детский разум впитывал все как губка, но я жадно ловил каждое его слово и старательно все запоминал. Саймон с такими же горящими глазами внимательно слушал отца.
А потом он научил нас свежевать и разделывать убитую добычу. Я уверен, что это не то, чему стоит учить своих двухлетних детей… Но кто знает как у них тут заведено в этом мире. Может быть это нормальная практика? В конечном итоге вскоре мы с Саймоном наперегонки потрошили убитых метким выстрелом отца кроликов, оленей и прочую живность. Я не то чтобы боялся крови в прошлой жизни, но некие опасения у меня все-таки были. Однако все прошло удачно. Как-то раз мне даже пришлось перерезать горло умирающему оленю… Наверное я до конца дней своих не забуду глаза, которыми он на меня смотрел. Но даже несмотря на это я не колебался ни секунды.
«Облегчи его страдания», сказал я тогда себе и сделал то, что должен был сделать.
Когда мы возвращались домой, неся с собой добычу, мама всегда с укоризной смотрела на отца. Она, как и любая другая мать, не хотела, чтобы ее детей учили убивать. Но тут уж ничего не поделаешь… Мы шли домой, а отец относил мясо в местную лавку. Этим наша семья зарабатывала на жизнь. И рано или поздно нам придется продолжить дело отца.
Так минул еще один год. За обучением премудростям выживания и изучением деревни он пролетел незаметно. Скоро мне стукнет три года. Прокручивая это в голове, прихожу к выводу, что странно это все звучит… Ах да, я уже смирился с тем, что оказался в другом мире.
Осень. Прекрасная пора, когда природа раскрашивает кроны деревьев в алые и золотые цвета. Когда приятные прохладные дожди, поливая землю, оставляют на небе разноцветные радуги, а роса блестит на солнце. Но порой небо затягивает тяжелыми свинцовыми тучами и на землю обрушивается проливной дождь. Молнии рваными голубыми росчерками пересекают небо. И раскаты грома сотрясают воздух. Но вслед за разбушевавшейся грозой вновь приходил солнце. И веселые детишки высыпают на улицу. Резвясь и прыгая по лужам, они весело смеются. Осень, прекрасная пора.
Порыв прохладного ветерка срывает с деревьев пожелтевшие листья и, закручивая их в золотистом вихре, увлекает вслед за собой. Проносит над полями и лугами. Над играющей на улице детворой. Играя с листьями, он несет их вперед. К домам, раскиданным тут и там. Домам, стоящим на окраинах полей. Кружит, играет с ними. Еще немного и ветерок приносит золотые листья к одному из домов. На мгновенье замирает, и листва тут же опадает золотым дождем на землю. Под ноги двум мальчишкам, что фехтуют на палках. Они представляют себя благородными рыцарями. Или быть может могучими войнами? А быть может и кровожадными разбойниками. Палки с глухим стуком сталкиваются друг с другом. На лицах мальчишек озорные улыбки.
И вот один из них замирает на месте, поднимая к чистому голубому небу, на котором ни осталось ни следа от грозовых туч, свои зеленые глаза. Он смотрит как принесенные осенним ветерком листья, медленно кружась в воздухе, опускаются на землю. Его брат, который уже занес руку для очередного удара, тоже останавливается. Поднимает взгляд своих синих, словно небо после дождя, глаз и тоже смотрит на листья. Последний листочек падает между братьями. Не успевает он коснуться земли, как они тут же бросаются в атаку. Палки вновь сталкиваются с глухим стуком и тут же с громким хрустом ломаются. Братья озадаченно смотрят друг на друга, а потом начинают весело смеяться.
1
Тревор.
Незаметно пришла осень. Можно даже сказать подкралась. Хотя за последние три года я уже привык, что время пролетает незаметно. Да, вы не ослышались: мне исполнилось три года. Собственно Саймону тоже. И должен сказать, это было, наверное, самое лучшее время за все мои две жизни. Походы с отцом на охоту, рыбалка. И прочие радости жизни. Можно сказать, что к трем годам я уже освоился в своем новом теле. Свободно хожу, бегаю и прыгаю. С разговорами тоже никаких проблем нет. Я даже ставлю родителей в тупик своей рассудительностью. Саймон, кстати, тоже не так прост, как может показаться. Мой брат так же может выдать что-нибудь такое, что отец на его фоне кажется маленьким ребенком, а не наоборот. Если так пойдет и дальше, то вероятно хотя бы дома мне не придется вести себя как трехлетний ребенок.
Однако с освоением речи устной передо мной встал вопрос: а как быть с пониманием письменных текстов? Ни одной книги в доме я не обнаружил. Не удивлюсь, что и родитель читать не умеют. А если и умеют, то книги в этом мире могут быть предметом роскоши. Ладно, с этим можно было разобраться и позже. Но я все же провел эксперимент и попробовал написать на песке свое имя. Разумеется на русском языке. Получилось. Значит, воспоминания о прошлой жизни применимы и на таком уровне. Попробовав написать еще несколько слов и удостоверившись, что я все еще могу писать на «родном» языке, я пошел дальше. Удостоверившись, что рядом никого нет, и никто меня не слышит, я произнес несколько слов на русском. Говорить на своем «родном» языке как на иностранном… Довольно странное ощущение. Да и слова хоть и были знакомы, звучали как-то странно. Что ж, похоже, мои голосовые связки, да и речевой аппарат в целом не предназначен для русского. Вот и звучат слова странно и с сильным акцентом.
Так же трехлетие открыло для нас с братом запретную дверь отцовского кабинета. В котором не оказалось
