за своей ветреной супругой. Если бы Юра не поскупился на хороший гаджет, то понял бы, что речь идет не о вероломной супружеской измене, а о банальной дружеской услуге, с которой ему тоже причитались бы пенки, ведь при всей своей ветрености на тусовки Марьяна предпочитала ходить с законным супругом. В результате Юра не подсел бы на восьмерик, Игорь сохранил бы способность радовать женщин и радоваться общению с ними, Екатерина продолжала бы чувствовать себя счастливой, а ее муж пребывал бы в блаженном неведении относительно того, чего ему совсем не нужно было знать… Короче говоря, всем было бы хорошо. И самое грустное в этой истории то, что разница между хорошей и плохой камерой совершенно не разорительна, она составляет всего-навсего пару-тройку тысяч рублей. Положите на одну чашу весов несколько тысячных купюр, а на другую – сломанные жизни шести человек (если считать и жену Игоря, и мужа Екатерины) и подумайте о том, стоит эта ли экономия таких жертв.
Однозначно – не стоит!
* * *
Мораль сей притчи проста – не будьте крохоборами, не старайтесь сэкономить там, где это не идет на пользу. Жадность она не только фраера сгубила, но и многих хороших людей.
Как-то так.
Притча третья
Мальвина и Пьеро
«Не блондинка она, и совсем не брюнетка
Нет, Мальвина особа, особенной масти.
Эй, откликнись, голубоволосая детка!
Твой несчастный Пьеро умирает от страсти…
Я на днях повстречал дурака Буратино —
Бедный малый свихнулся на поисках кладов.
Только золото – мусор, не так ли Мальвина?
Без тебя никаких мне дублонов не надо.
Надо мною, в вышине, пролетают пингвины.
Что за чудо? А впрочем, плевал я на чудо —
Аллергический запах, цветущей рябины
Разливается около старого пруда»
Вадим Юрьевич Степанцов, «Элегия Пьеро»
«Строгий господин, 30 лет, фантазер-идеалист, ищет свою рабыню, нежную, хрупкую, застенчивую и готовую к экспромтам. Никакой ванили – только хардкор! Опыт гарантирует безопасность. Интересы и табу обсуждаются. Не спонсор. Есть оборудованная территория для встреч. Подробности в анкете.
Пьеро»
Это только кажется, что в век интернета поиски стали легким делом и что в Сети можно найти все. Все совсем не так, вопрос в том, что ты ищешь. Но, при всей кажущейся легкости, даже любителей пресных ванильных отношений на каждом шагу подстерегают обломы, не говоря уже о тех, кому нужно нечто особенное. Расклады неутешительные – один к ста. Половина откликнувшихся будут обычными разводчицами, которые сначала продемонстрируют полную готовность и абсолютное понимание, а затем начнут грузить жалостливой историей, в которой меняются только обстоятельства, а итог всегда один – дай денег. Смерть родителей, финансовая подстава на работе, крупный проигрыш в онлайн-казино, попытка откупиться у сутенеров… Егор со временем набастрыкался так, что по первой фразе, а больше по взгляду, которым она сопровождалась, угадывал, о чем именно пойдет речь. Слушал участливо, охал-ахал и качал головой, задавал вопросы, короче говоря – изображал готовность помочь, а в конце глядел в ясные глаза разводчицы (у всех них глаза ясные и взгляд прямой, честный) и посылал ее в пешее эротическое путешествие по общеизвестному адресу. Вот реакцию на это никогда не получалось угадать. Думаешь, что собеседница молча встанет и уйдет, окинув тебя презрительным взглядом, а она недопитым кофе в тебя плеснет. Или ждешь, что она в ответ обложит тебя восьмиэтажно, а она встанет, вздохнет трагически и скажет: «Теперь мне остается только под поезд броситься». А потом пойдет к дверям, медленно-медленно, изображая обреченность и осанкой, и походкой. Игры надо доигрывать до конца, иначе невкусно. Догоняешь, берешь под руку, проникновенно смотришь в глаза и говоришь, изображая смущение: «Ну, ты это… Я помогу… Да – помогу… Если сама не решишься – толкну под поезд…». Ну а что тут такого? Ты меня развести хотела, а я над тобой чуток поглумился – квиты.
Половина от оставшейся половины, иначе говоря, двадцать пять процентов от общего числа откликнувшихся, это «овчарки»-консуматорши, загоняющие простаков туда, где их обдерут до последней нитки. «Ой, давай зайдем сюда, мы здесь классно зависали с подругой…». Плавали – знаем! Зайдешь, а там ваза с фруктами двадцать косарей стоит и бутылка дешевого шампусика столько же. Раскрутив кавалера на поляну, «овчарка» отходит «попудрить носик» и исчезает навсегда, а в дело вступают «волкодавы», требующие оплаты счета. Егор сам на такое не нарывался, но даже читать рассказы нарвавшихся было страшно. Одному бедолаге ствол к голове приставили, а затем пальнули мимо, прямо над ухом… У Егора в отношении заведений позиция была жесткая – только знакомые места по собственному выбору, иначе никак.
Десять процентов от оставшихся двадцати пяти – это малолетки, худшая из «разводящих» категорий. Здесь и статья тяжелая, и сидеть по ней несладко, так что попавшиеся выдаиваются капитально. Многого и не требуется, достаточно в щечку чмокнуть или по ноге погладить. «Попробуй, милый, какая у меня гладкая кожа…». Попробовал – и влип в неприятности!
Малолеток Егор вычислял по поведению, это единственно надежный критерий. Внешность обманчива, нынешние акселератки в четырнадцать выглядят на двадцать, но суд принимает во внимание не внешность, а дату рождения. Документы? Ай, не смешите! Она тебе и паспорт, по которому ей девятнадцать покажет, и водительские права, поддельные, ясное дело. А после, когда ты подсудные деяния совершишь, сунет под нос настоящий документ… Но поведение у малолеток, косящих под взрослых, своеобразное, полудетское, правда уловить эти нюансы может только опытный психолог.
Десять процентов от оставшихся пятнадцати – это дуры, которые сами не понимают, чего они хотят. Для них ключевым является слово «игра» и потому отношение к делу легкое, несерьезное, безответственное – это же игра-игрушки! Да – игра! Но игра серьезная, со своими правилами, которые нельзя нарушать, и обязательствами, от которых нельзя отказываться. Взрослые люди играют по-взрослому. Не хочешь соответствовать – вали на все четыре стороны. Эта категория обломщиц была наиболее хлопотной, потому что распознавалась не с первого взгляда, а в процессе. Договариваешься-объясняешь, тратишь время, тратишь деньги, распаляешь себя надеждами и в самый неподходящий момент слышишь стоп-слово. Однажды Егор не выдержал. Отвязал дуру, помог одеться, чтобы обозначить полное окончание игр, а потом завалил на колено и три раза шлепнул по тощей заднице. Смачно, шлепнул, с оттяжкой, вкладывая в шлепки все свое разочарование. Днем позже в подъезде, где он тогда снимал квартиру, появилась надпись: «Петр
