распоряжусь, чтобы нам дали вертолёт. Через два часа вылетим.
— Отлично, — кивнул Ван Хельсинг и добавил: — Вы ничего не хотите мне сказать, министр?
— Вы о чём? — удивился министр, но его голос предательски дрогнул, а глаза забегали из стороны в сторону.
— Смертельно напуганный проводник сбегает из-под вашего контроля, покупает перчатки, чтобы скрыть, что он хаосит, посещает банк и получает что-то, затем направляется в музей и, наконец, садится на поезд, чтобы сбежать из столицы. Что в этой цепочке лишнее?
Вышинский молчал, он не мог раскрыть хаоситу государственную тайну.
— А я вам скажу, что здесь лишнее. Лишнее во всём этом — музей.
Министр продолжал молчать.
— Вы прекрасно знаете, что мы никогда не нарушаем контрактов, и вся информация, которая станет нам известна во время расследования, останется между нами и мы не будем её использовать. Мы дорожим своей репутацией.
— Это государственная тайна... — начал было министр.
— Бросьте, — перебил его Ван Хельсинг. — Любой ребёнок сложит дважды два и скажет вам, что в музее находится скрытый портал, который хотел активировать проводник. А когда ему сообщили, что музей закрыт на неделю, он предпочёл убраться из города, чтобы где-то тихо отсидеться.
— Как только он сбежал из гостиницы, я приказал закрыть музей, — сдался министр.
— И правильно сделали. Теперь нам будет легче его поймать. Проблема в том, что недели у нас нет, вдову могут хватиться в любой момент, поэтому доставайте вертолёт, и полетели. Завтра утром мы поймаем горе-беглеца, — Ван Хельсинг успокоил министра.
****
Я решил не выделяться, поэтому купил билет в общий вагон. Ехать всего сутки, а поспать можно и в кресле, ничего со мной не случится. Но не выделиться у меня не получилось — в вагон ввалилась целая толпа хиппи, следующих, как и я, в Давое на фестиваль. На фоне их пёстрой одежды я в своём милитари стайл выглядел как белая ворона. Хиппи, видимо, уже приняли допинг и были навеселе. «Что ж, спокойной поездки не получится», — решил я.
— Бро, какой у тебя стильный прикид, — один из них хлопнул меня по плечу, усаживаясь рядом со мной. — Ты у нас кто? Скаут? — сказал он и громко захохотал. Я придирчиво оглядел свою одежду. «Он прав, в таком на фестиваль не едут», — подумал я.
«Ты в этом мире совсем перестал головой думать», — проворчала Альфа.
«И ты тоже права», — нехотя признал я.
«Неужели на меня так подействовала гибель вдовы? Или то, что я остался один в чужом мире? Нет, надо срочно собраться, иначе меня поймает первый же патруль. Поэтому быстренько переходим на боевой режим», — решил я, накидывая на себя усиления.
«Значит так: первое, в Давое мы не поедем, сойдём раньше, правильно?», — спросил я Альфу.
«Можно добраться другим транспортом, посмотреть, есть ли за нами слежка?», — поправила меня Альфа.
Мы часто устраиваем такие вот мозговые штурмы, и Альфа практически всегда давала ценные советы.
«Дело, потом нужно передеться во что-то пёстрое, как у этих, и затеряться среди них».
«Возможно, тебе понадобится подмога. Посмотри, можно ли использовать их в наших планах», — снова подсказала мне Альфа.
— Бро, а ты случайно не немой? — неуспокаивался мой новый сосед.
— Нет, просто в глазах зарябило, — ответил я, намекая на слишком яркие наряды молодых хиппи.
— А то, Цветочный фестиваль в Давое — там всегда так, — пояснил мне парень. — А ты тоже в Давое едешь?
— Нет, я сойду в Илцене, — ответил я и добавил. — К родственникам еду.
— Ну смотри, если будет время, подъезжай, там будет весело, травку покурим, — подмигнул он мне.
Я кивнул и закрыл глаза. Продолжать разговор не было никакого желания, лучше сохраню силы и концентрацию, чую, они мне ещё понадобятся. Так мы и ехали до Илцена, я большую часть времени притворялся спящим, хиппи гудели, пили и веселились. Пару раз попытались завязать со мной разговор, но, видя, что я не намерен его поддерживать, махнули на меня рукой и оставили в покое. Когда поезд достиг Илцена, я тихо и незаметно покинул вагон, но хиппи были так заняты своим безудержным весельем, что вряд ли обратили на меня внимание. В Ильцене я прежде всего переоделся. Если сливаться с хиппи, то и нужно выглядеть как они. А затем ,взяв такси, поехал в Давой.
****
Я сидел в кафе напротив вокзала и смотрел на человека с татуировкой на его лысом черепе — ищейка Снупа. Похоже, я всё-таки попался. Хорошо, что ещё додумался сжечь все свои вещи, и найти меня теперь гораздо сложнее, но это слабо утешало. Рано или поздно ищейки Снупа находят свою жертву. Но всё по порядку. Такси примчало меня в Давой за два часа до прихода поезда. Поэтому у меня было время выбрать себе хороший наблюдательный пункт и ждать, появится ли здесь местная полиция. Они появились, сразу пять машин подъехало к вокзалу, но это не очень тревожило меня. От местной полиции я смог бы уйти, но вот кто вылез из машины последним, сразу испортил мне настроение. Если они так оперативно прислали за мной ищейку, то дело, похоже, дрянь. «Ладно, сдаваться без боя я ненамерен, мы ещё побарахтаемся», — решил я, бросая купюры на стол. — «Поедем, посмотрим, что там творится на фестивале».
