шармы и менять их, - голос срывается от волнения, а пальцы не слушаются и лишь с третьей попытки удается застегнуть замочек.
- Ты дурак, Совунчик. Какой же ты у меня дурак, - шепчут, касаясь моих, солоноватые губы. - Люблюнькаю тебя, Совунчик. Люблюнькаю! Фыр-р-р-р-р…
Кажется, это похоже на выстрел. Только он не смертельный, а наоборот. Сперва отдается вибрирующим "р" на губах и потом по венам и нервам бьёт в сердце. Всегда попадает и никогда не промахивается. Словно выпущенная пуля снайпера, который выстрел за выстрелом кладет ее исключительно в центр мишени. Только мишень не разрывает после выстрела. На ней не остаётся даже отверстия. По ней волной разливается тепло. Во все стороны сразу. И я зажмуриваюсь от нее, чувствую как встают дыбом волосы на загривке и шепчу:
- Фыркни ещё раз, Кошка.
- Фыр-р-р-р-р…
Я снова растворяюсь и тону в новом и таком приятном, невероятном по ощущениям:
- Люблюнькаю тебя, Совунчик. Фыр-р-р-р-р…
Откуда-то издалека раздается деликатное покашливание Вовчика. Сперва чуть слышимое, после уже вклинивающееся в мозг инородным звуком.
- Ден, вы бы свалили в подсобку что ли.
- Тебя спросить забыл, - огрызаюсь в ответ, но все же тяну Кошку к дверям, бросив злой взгляд на ржущего недобармена и огорченный на цветы.
Как я так умудрился с ними лопухнуться? С какого перепуга Кошка записала "кошачью мяту" в подарки от Таракана? Мысли царапают мозг, а резко остановившаяся Геля и ее "Стой!" взрывают его окончательно.
Она хмурится, подносит запястье с браслетом ближе, быстро перебирает бусины-шармы и застывает, коснувшись пальцами той самой, с которой меня понесло в "Flower'енцию".
- Совунчик! Это что? Это от тебя!?
Я слышу как удивление в ее голосе сменяется виноватыми и расстроенными нотками. Вижу опускающиеся в пол глаза и жму плечами:
- Ну кто ж знал, что этот Таракан тебе напишет?
- Я могла бы и догадаться, а ты даже не намекнул.
- А как ты себе это представляешь?
- Не знаю, но мог! - вспыхнув, Кошка тянется к букетикам, зарывается в них носом и огорченно вздыхает. - Блин, ну как так-то, Совунчик?
- Да забей, - отмахнувшись, забираю один и выкидываю его в мусорное ведро, чтобы осталось пять. Глушу протестующий возглас поцелуем и протягиваю конверты. - Проблема решена.
- Не вся! - косится взглядом на ведро и, вскрикнув будто вспомнила что-то, скачет к салфеткам.
"А", "С", "С", "К", "С" - пять салфеток ложатся рядом на стойку, а к ним выкладываются карточки, вложенные в оставшиеся и уцелевшие конверты.
“С”, ”У”, ”С”, ”С”, ”Ч” и “!”. Кошка тасует буквы, меняя их расположение местами, и шипит от того, что никак не может сложить их в что-то удобоваримое и понятное.
- Совунчик? - взгляд с мольбой помочь, только я отрицательно мотаю головой.
- Сама.
- Ну хоть чуточку.
- Если только совсем чуточку, - соглашаюсь и ставлю вперед две “С”, а в самый конец восклицательный знак. - Все. Дальше сама.
- Вот ты… Совунчик одним словом.
Меня смешит ее злость, но интересно посмотреть на реакцию.
Снова мельтешащие карточки и салфетки, хмурящиеся брови и постреливание глазами. Каждый такой намек помочь наталкивается на мое отрицательное движение головы.
- Да блин! Хоть подскажи какая последняя буква?
- Хм-м-м… Одна из тех, которая пришла первой.
- “К”? Нет? “А”? Совунчик! Я тебя затряхну! - вспыхивает и взвизгивает, когда показываю пальцем на салфетку с буквой “А”. - Люблюнькаю тебя, Совунчик!
И меня пришибает звучанием этого “люблюнькаю”.
Да, это практически тоже самое “люблю”, и в то же время нет. Потому что оно гораздо больше, легче и не так пугающе. А самое главное - Кошка не скажет люблю. Кошка может только люблюнькать. И захохотать в голос, сложив буквы в правильной очередности.
Звонкий хлопок ладони по бедру и после хихикающее:
- Вот ты все таки свинтус, Совунчик!
- С какой радости? - спрашиваю, улыбаясь тому, что ладонь после хлопка так и осталась лежать у меня на ноге.
- С той самой, что я чуть голову себе не сломала! - снова хихикнув, Геля посмотрела на меня и ойкнула, когда я свернул к парковке перед кофейней “Четыре”. - А мы сюда что ли?
- Ну да. А что?
- Блин… Блин-блин-блин!!! Да как так-то?
Ничего не объясняя, Кошка откинула солнцезащитный козырек и посмотрелась в зеркало. Быстро переплела хвост и после переключилась уже на меня, оттирая с губ оставшуюся после поцелуев помаду.
- Гель, - протянул я вопросительно. - Может объяснишь что происходит?
- У меня брат тут работает, Дюшка, и его друзья. Он такой… м-м-м… слишком опекательный. Очень-очень! А Владка так вообще пипец! - протараторила Кошка. Критично осмотрела меня, поправила воротник куртки и, скрестив глаза и зажмурившись, прошептала, - Божечки, пожалуйста!
- Гель, - улыбнулся я ее панике на ровном месте. - Все будет норм.
- Ага. Ты просто Дюшку не знаешь! Как начнет докапываться, не остановишь.
- Ну вот сейчас и узнаю, - распахнув дверь, я спрыгнул на асфальт и спросил, - А Влад тоже твой брат?
- Нет, - мотнула головой и через мгновение пожала плечами. - Но опекает не меньше, а то и больше.
- Ага… Что мне еще нужно знать, кроме того что, как минимум, два человека могут захотеть меня грохнуть?
- Чего!? - уставилась на меня не мигая, и вцепилась в ладонь, быстро выскочив из машины и обойдя ее спереди. - Я им убью! Как захотят, так и перехотят.
- Тогда идем? - спросил и рассмеялся решительному:
- Идем!
Несколько шагов до дверей все же поубавили решительности Гели, а мелодичный звон колокольчика, кажется, вогнал в состояние немого ступора. И ее, и меня.
