дочку стало уже слишком поздно. Они живут вместе, а Су Хи – живет отдельно. Сама по себе. Вот поэтому у нее мятая юбка – она не ночует под мостом, просто дома нет взрослых. А когда ты приходишь домой совершенно без настроения, то меньше всего охота стирать и гладить свои вещи… тем более, что если она придет в школу вся чистенькая и выглаженная… что по-твоему с ней сделают ее мучители?
- Все испортят. Запачкают и помнут.
- Верно. Потому-то она и ходит в мятом и грязном – это один из способов ее защиты. Это как девушки, которые уродовали себе лица, чтобы не попасть в бордели. Она нарочно делает себя непривлекательной. В том числе и для того, чтобы исключить возможность сексуального насилия. Это печально, но по крайней мере мы теперь понимаем, что к чему. Если бы она жила вместе с матерью, то я бы уже поставил такой мамаше клеймо на лоб. Изменения в поведении, одежда, порванные учебники, залитый соком рюкзак, — все это кричит о помощи. Но… если они живут отдельно, общаются по телефону через сообщения, а встречаются раз в неделю, а то и реже – тогда все понятно. Ее мама полностью погрузилась в новые отношения, она высылает дочери деньги и списывается по телефону. А когда она видит ее – скажем раз в неделю в торговом центре, где-нибудь на фуд-корте – то Су Хи там чистенькая и готовая поддержать маму. Как будто ничего и не было. Уж раз в неделю она собраться может. Собраться и сделать вид что в ее жизни все хорошо и что она – счастлива. Уверить маму в том, что та – может продолжать наслаждаться своей новой жизнью с господином Чжуном.
- Вот же… и что делать? Она не собирается рассказывать маме о происходящем, а Куоко скорей всего ее шантажирует, что расскажет все своему отцу, вот она и терпит…
- Что делать? Видишь ли, малыш, все это – лишь повод, а не причина. Всего лишь повод. Если бы не эта ситуация, то она нашла бы себе другое оправдание для того, чтобы скукожиться. Сперва человек должен отстоять свои границы. Ответственность за отношения ее матери – явно лишнее бремя на ее плечах. Ее мама и господин Чжун – взрослые люди и уж как-нибудь обойдутся без ее помощи. Если они расстанутся из-за такого пустяка, то и отношения у них не такие прочные были получается. В общем – ей нужно научиться ценить себя и не брать на свои плечи лишнюю ответственность. Где-то стать чуть больше эгоисткой и подумать о себе. Научиться любить жизнь, даже такую как она есть у нее. В общем, как я уже и говорил – без глубокой интервенции тут не обойтись.
В этот момент у него в кармане недовольно вибрирует телефон. Он достает его, смотрит на экран, поджимает губы и прикладывает трубку к уху.
- Слушаю.
- Твой долг перед мадам Вонг будет увеличен. – звучит в трубке голос Вана, человека-со-шрамом: - значительно.
- Я понял, господин Ван. Спасибо, господин Ван. – отвечает он, поймав себя на том, что едва не поклонился этому голосу.
- Хм. Ладно. Я тебя предупредил. – голос в трубке начал отдаляться, словно бы говорящий – отнял телефон от уха и готовится сбросить звонок.
- Постойте! – говорит он: - когда ожидать машину? И … кого вы пришлете?
- У нас тут лишних людей нет. – ворчит голос в трубке: - я сам приеду. Но ты – уверен? Назад ходу не будет.
Он смотрит на Су Хи, которая сидит напротив, опустив взгляд и сжимает в кулачках край своей мятой юбки. Видит, что в первый раз за все время, что он ее знает – по ее щеке вниз стекает одинокая слеза.
- Уверен, господин Ван. И спасибо вам.
- Пока – не за что. Там поговорим. – в трубке звучит сигнал отбоя.
Глава 29
Интерлюдия Су Хи
Она не знала, что и подумать. Ее мир как будто перевернулся с ног на голову. Два раза подряд. А потом – еще раз. Никто не мог противоречить Гванхи в классе. Никто не мог повысить свой голос на Куоко. Бо Рам – был самым сильным, и все его побаивались. После того, как Гванхи приказал ей встретить этого первогодку в школе и привести его на заброшенную стройку – она поняла, что теперь будет. Этого первогодку – унизят. Побьют. Заставят извинится перед старшими. Поставят на колени.
И то, что Гванхи приказал именно ей это сделать – в это было что-то изощренно издевательское. Этим он делал больно не только этому первогодке, но и ей. Чтобы она – не надумала себе лишнего, чтобы не верила в то, что она – может что-то изменить. Что завтра она может перестать быть убогой шлюхой и
