Следствие продолжалось несколько месяцев. Система защиты Маты Хари на суде была очень неубедительна. Она не могла отрицать, что получала деньги от немцев. Но, по ее словам, руководитель германской службы шпионажа был ее любовником и заплатил тридцать тысяч марок только за это. «Очень щедрый человек», — съязвил судья. «Это моя обычная цена, все любовники платили мне не меньше», — парировала Мата Хари. Она получала деньги и от нескольких германских офицеров — объяснение было таким же. А телеграфный обмен между Мадридом и ставкой врага? «Это ничего не доказывает: руководители германского шпионажа хотели отнести собственный частный расход за счет государственной казны».
Тем не менее суд единогласно приговорил Мату Хари к смертной казни. Перед приведением приговора в исполнение ее 75-летний адвокат потребовал отсрочки, заявив властям, что Мата Хари от него беременна. «Беременна? Нет, я не беременна», — ответила шпионка. 15 октября 1917 года на рассвете Мата Хари была расстреляна.
Много лет спустя после описываемых событий один французский журналист, работавший в архиве министерства обороны Франции над очередной статьей, рассказал о том, как ему по ошибке вместо заказанного материала выдали «Дело Маты Хари». Он воспользовался этим подарком судьбы и не покинул архив, пока не выписал из дела все, на его взгляд, самое важное. И вот вскоре с его легкой руки по миру пошла гулять еще одна легенда о знаменитой авантюристке XX века.
Да, действительно, Мата Хари была шпионкой. Но выполняла она задания не немцев, а французов. Ведь только благодаря ей последние смогли, например, узнать, что противник легко читает их шифровки. А случилось это так. Фон Крон, с которым Мата Хари вступила в Мадриде в интимную связь, оказался настолько очарован своей новой любовницей, что проболтался ей о планировавшейся высадке немецко-турецкого десанта в марокканском порту. Мата Хари поспешила сообщить об этом французскому резиденту в Мадриде, который сразу же отправил в Париж шифртелеграмму с переданной ею информацией. Немцы шифровку перехватили, прочитали и уведомили о ее содержании фон Крона. Тот отругал Мату Хари за болтливость, а она немедленно известила французов, что их шифр вскрыт немцами. Потом Мата Хари отбыла в Париж, где в ту пору многочисленные ошибки французского командования, приведшие к большим потерям на фронте, вызвали волну недовольства у населения, и шпиономания достигла своего апогея. В этих условиях капитан Ладу решил использовать имевшиеся у него сведения об агенте N-21 против Маты Хари, чтобы убедить широкую общественность в том, что данным агентом была именно она и что это из-за ее шпионской деятельности в пользу немцев французская армия понесла столь значительные потери. Так возникло «Дело Маты Хари».
СЕЙЧАС ИЛИ НИКОГДА
В начале 1918 года Германия стала осознавать, что, если ей и суждено одержать победу в Первой мировой войне, необходимо добиться этого ближайшей весной. Другого шанса у нее не будет. И странам Антанты тоже стало ясно, что Германия планирует решающее наступление на весну 1918 года. Это подтверждалось и введением нового немецкого шифра в марте. Замена старого шифра была составной частью плана обеспечения полной секретности вокруг готовящегося события наряду с ложными атаками по всему фронту и скрытной концентрацией войск на направлении главного удара. Англичане и французы приложили все усилия, чтобы выяснить время и место немецкого наступления. Но с появлением у немцев новой шифрсистемы иссяк один из наиболее достоверных источников шпионских данных — криптоаналитический. А остальные мало что дали.
21 мая в 4.30 утра более шести тысяч орудий открыли огонь по англо-французским позициям на реке Сомме. Через пять часов шестьдесят немецких дивизий нанесли удар на участке фронта протяженностью в восемьдесят километров. Французские и английские войска начали откатываться назад в полном замешательстве. Не прошло и недели, как немцы пробили огромную брешь в линии обороны противника. И только когда англичане и французы отступили до Амьена, им с трудом удалось собрать силы и остановить продвижение немцев.
К тому времени, когда французы вновь вскрыли немецкую шифрсистему, наступление Германии на Западном фронте было приостановлено, и объем переписки уменьшился. Все изменилось 26 мая: немцы вновь нанесли неожиданный удар, и их радиосообщения заполнили эфир, дав обильную пищу радиошпионажу Франции, сидевшему до той поры на голодном пайке. Уже 1 июня в 5 часов дня французские военные криптоаналитики прочитали немецкую шифрпереписку за 30 мая, полученную ими сутки назад. К этому моменту союзники балансировали на грани поражения. Немцы обстреливали Париж из дальнобойной артиллерии. Вновь возник мучительный вопрос о том, где Людендорф нанесет свой следующий удар. Если бы ему удалось добиться такой же неожиданности, как во время двух предыдущих наступлений, участь Парижа, да и войны в целом, была бы решена. Новое наступление немцев могло быть остановлено только заслоном резервов. Но для того, чтобы сделать это, надо было знать, куда их послать.
Тем временем у Людендорфа хватало своих забот. Немецкая военная доктрина требовала неожиданного массированного артиллерийского обстрела, с тем чтобы парализовать оборону противника перед наступлением пехоты. Подавление противника огнем обеспечивалось путем концентрации тысяч орудий и тонн боеприпасов к ним на линии фронта. Переброска орудий и боеприпасов велась только ночью, чтобы сохранить фактор неожиданности. В результате Людендорфу удалось сделать косвенные сведения о намерениях немцев, просочившиеся во французский генеральный штаб, маловажными и противоречивыми. На основании этих сведений нельзя было прийти к конкретным выводам.
Утром 3 июня один из криптоаналитиков французского генерального штаба с помощью ключей, присланных из криптобюро военного министерства, прочел перехваченную за три часа до этого немецкую шифровку: «Срочно перебрасывайте боеприпасы. Даже днем, если скрытно». Местонахождение адресата радиограммы подсказало, где искать признаки готовящегося наступления немцев. Проверка с воздуха подтвердила факт подвоза боеприпасов в дневное время, а перебежчики сообщили дату нанесения удара — 7 июня. Резервы были переброшены в нужное место, и французы с уверенностью ожидали немецкого наступления. Оно было успешно отражено. Вскоре инициатива перешла к странам Антанты, которые уже не выпускали ее из своих рук до самого конца войны.
ПОЧТИ НИЧЕГО НЕ ИЗВЕСТНО
О достижениях французских криптоаналитиков после Первой мировой войны известно очень мало. Они были хорошо информированы об «Энигме» благодаря своему агенту Шмидту, сотруднику германской криптографической службы. Шмидт вел разгульную жизнь, на которую ему явно не хватало денег. Французы с готовностью открыли Шмидту неограниченный кредит. В результате с 1931-го по 1939 год он за девять встреч предоставил в их распоряжение в общей сложности более трехсот документов — инструкций по работе с «Энигмой» и по ее ключевой системе. Полученные документы не приблизили французов к вскрытию «Энигмы», а лишь подтвердили их уверенность, что это невозможно. Осенью 1939 года во Францию прибыло подкрепление в лице польских криптоаналитиков. Они вскоре помогли французским коллегам вскрыть один из ключей «Энигмы», чем доказали ошибочность представлений о невскрываемости «Энигм».
Совместно с англичанами и поляками французы трудились над вскрытием «Энигмы», пока Франция не была оккупирована немцами. После этого в вишистской Франции функционировала группа из пятидесяти криптоаналитиков и обслуживающего персонала на вилле недалеко от Лиона. Ее успехи были ограниченными. Неудачей окончилась попытка вскрыть шифрсистемы бывшего французского министра иностранных дел Жоржа Манделя, оказавшегося затем в тюремном заключении за то, что пытался создать французское правительство Сопротивления в Северной Африке. Работа криптоаналитической группы вишистов частично была направлена против французского подполья, но добытые ею сведения никогда не передавались немцам. Один из членов этой группы Шарль Эйро, позже ставший автором известного пособия по криптоанализу, сжег ее документы, когда возникла опасность их захвата немецкими оккупантами.
