знают о нем, либо считают [его] ненужным и часто так беспорядочно исследуют труднейшие вопросы, что кажутся мне похожими на того, кто пытается одним прыжком взобраться с земли на верх здания, пренебрегая ступенями лестницы, предназначенными для этой цели, или не замечая их. Так поступают все астрологи, которые без знания природы звезд и даже без исчерпывающих наблюдений над их движениями надеются определить их влияние. Так поступает большинство тех людей, которые занимаются механикой, пренебрегая физикой, и наугад изготовляют новые двигатели. Так же поступают и те философы, которые, пренебрегая опытом, думают, что истина выйдет из их головы, как Минерва из головы Юпитера.
Именно все они очевидно грешат против этого правила, а так как порядок, предписываемый им, часто может показаться настолько темным и сложным, что не все будут в состоянии понять, в чем он заключается, то вряд ли возможно избежать ошибок, если не будет тщательно соблюдено то, что изложено в следующем правиле.
Правило VI
Для того чтобы отделять наиболее простые вещи от трудных и придерживаться при этом порядка, необходимо во всяком ряде вещей, в котором мы непосредственно выводим какие-либо истины из других истин, следить, какие из них являются самыми простыми и как отстоят от них другие: дальше, ближе или одинаково
Существуют явления, которые очевидны сами по себе, то есть простые, и существуют такие, которые требуют удостоверения на основе других. Они могут представляться в большей или меньшей степени запутанными или вовсе непонятными. В соответствии с этим знание обо всех явлениях можно выстроить в определенной последовательности – от простого и очевидного к тому, что требует обоснования. Чем больше удаленность от простоты понимания, тем длиннее цепочка обоснования. Понимание этого обстоятельства позволяет выстроить правильную последовательность процесса познания для любой науки.
Хотя это правило и кажется не поучающим ничему новому, оно тем не менее содержит главный секрет метода, и во всем этом трактате нет правила более полезного: оно указывает именно на то, что все вещи можно разбить по определенным классам, конечно, не по отношению к тому или иному роду существ, наподобие того, как философы подразделяли вещи на категории, но по зависимости познания одной вещи от познания другой, так что всякий раз, когда у нас возникнет какое-либо затруднение, мы тотчас же можем узнать, не будет ли полезным исследовать сначала что-нибудь другое, что именно и в каком порядке исследовать.
Для того же, чтобы правильно производить это действие, нужно, во-первых, отметить, что все вещи в отношении полезности их для нашей задачи, если их не рассматривать изолированно одну от другой, но сравнивать, чтобы познать одни через посредство других, можно назвать абсолютными или относительными.
Если явление требует обоснования на основе какого-либо другого явления, то знание о нем относительно. Восходя к более простым явлениям, на которых можно обосновать все остальное, мы приходим к необусловленному знанию. На основании этого Декарт различает абсолютное, то есть необусловленное, и относительное – обусловленное чем-либо иным. Сам термин «абсолютный» означает безусловный, неограниченный, безотносительный, совершенный или, как наиболее удачно было бы сказать в данном случае – необусловленный. Абсолютное по своей природе простое, то есть не составленное из частей, и оно первично по отношению к относительному. Абсолютными и относительными могут быть как сами предметы или явления, так и знания о них. Таким образом, переход от сложных и запутанных представлений к простым означает переход от относительного к абсолютному.
Абсолютным я называю все, что содержит в себе искомую ясность и простоту, например: все, что рассматривают как независимое, причину, простое, всеобщее, единое, равное, подобное, прямое и т. п. Я считаю, что абсолютное является также самым простым и самым легким и что им надлежит пользоваться при решении всех вопросов.
Наоборот, относительным я называю то, что имеет ту же природу или по крайней мере нечто общее с ней, благодаря чему его можно соотнести с абсолютным и вывести из него, следуя известному порядку. Но кроме того, оно содержит в своем понятии еще нечто другое, что я называю отношениями. К последним надлежит причислить все, что называется зависимым, следствием, сложным, отдельным, множественным, неравным, несходным, косвенным и т. д. Относительное тем более отдаленно от абсолютного, чем более содержит в себе подобных соподчиненных отношений. В настоящем правиле мы советуем различать эти отношения, соблюдая их взаимную связь и естественный порядок таким образом, чтобы, идя от последнего из них через все прочие, мы могли достигнуть абсолютнейшего.
Поскольку Декарт рассматривает соотношение между вещами, а не природу каждой из них в отдельности, то в зависимости от точки зрения они могут представляться в разной степени абсолютными и относительными. С одной стороны, всеобщее в большей степени абсолютно, чем частное, с другой, всеобщее зависит от единичных вещей, а значит, относительно. По отношению к единичным вещам вид в большей степени абсолютен, а по отношению к роду – относителен. Причина и действие соотносительны по своей природе, однако с позиции познающего субъекта причина – абсолютна, а действие – относительно.
Именно в неустанном искании самого абсолютного и заключается весь секрет метода, ибо некоторые вещи кажутся более абсолютными с одной точки зрения, чем другие; рассматриваемые же иначе, они оказываются более относительными. Так, например, всеобщее, разумеется, более абсолютно, чем частное, потому что оно обладает более простой природой, но его
